К 100-летию с начала Первой мировой войны в Петербурге открывается музей, устанавливаются памятные знаки, проводятся лекции и экскурсии. Однако в массовом сознании эта война остается чужой и чуждой, и этот ее статус парадоксальным образом закреплен даже в недавно принятых поправках к закону «О днях воинской славы и памятных датах России».

28 июня исполнилось 100 лет с того рокового дня, когда сербский националист Гаврила Принцип произвел выстрел в Сараево и на четыре года превратил Европу в пепелище невиданной ранее войны. В результате 17 млн человек погибли, а с политической карты мира исчезло несколько ключевых государств.

В СССР эта война считалась «империалистической» и бессмысленной, и рассматривалась исключительно как пролог к «Великой Октябрьской революции». В Российской Федерации после распада Советского Союза наблюдалась отчетливая попытка начать историю с чистого листа. Новое государство не стремилось стать ни юридическим правопреемником Российской Империи, ни идейным. И если культ Великой Отечественной войны достался государству Бориса Ельцина по наследству от предшественника, то в отношении к более ранней истории страны также, в основном, сохранилась негативистская риторика советского периода.

Ситуация начала меняться в последние несколько лет, когда на государственном уровне стали более активно продвигать и пропагандировать концепцию неразрывности отечественной истории от Киевской Руси до Российской Федерации, в рамках которой эпохи Российской Империи и СССР считаются всего лишь смежными отрезками на прямой.

С 2013-го года 1 августа начали официально отмечать День памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне. Поправки к федеральному закону «О днях воинской славы и памятных датах России» позволили проводить тематические мероприятия, финансируя их из бюджета. К 100-летию остро встал и вопрос о памятниках. Ведь ситуация сложилась парадоксальная — за последние несколько лет во Франции открыли сразу два памятника солдатам экспедиционного корпуса русской армии, воевавшего в Первую мировую на территории этой страны. Один установлен в Париже, другой – под Реймсом. На десятках местных кладбищ находятся могилы тысяч русских воинов, самое крупное из них Сент-Илер-де-Гран под Мурмелоном ежегодно становится местом паломничества. А на месте первой победы русского оружия в Восточной Пруссии, где ныне находится город Гусев, а раньше был Гумбинен, лишь недавно появились памятные стелы, посвященные массовым захоронениям.

Впрочем, большинство полей, на которых покоятся русские солдаты, теперь находятся за пределами страны. И это тоже говорит о многом — вопреки пропагандистским тирадам о «неготовности к войне», Россия второй раз за сто лет выдержала натиск самого мощного государства на континенте своего времени. Но не попала на форум победителей — Парижскую мирную конференцию, по всем известным причинам. В результате поставленные цели — православный крест на Святой Софии в Царьграде, проливы Босфор и Дарданеллы с доступом к Средиземному морю, защита славянских народов на Балканах были либо не достигнуты, либо достигнуты лишь частично (в последнем случае).

К столетию с начала войны в Петербурге приурочено много мемориальных инициатив. В августе на территории ГМЗ «Царское село» в здании Ратной палаты откроется музей «Россия в Великой войне». Подготовка идет полным ходом, на госзаказе периодически появляются сведения о совершении соответствующих закупок, в частности, витрин для экспонатов. На территории Левашовского мемориального кладбища установят памятный знак воинам – участникам Первой мировой войны, расстрелянным в годы Большого террора (1937-1938 года). В рамках программы «Соотечественники» планируется проведение цикла лекций с посещением мест, связанных с войной, реконструкторских военных лагерей и даже сборкой-разборкой винтовки Мосина.

Однако и в массовом сознании, и даже в официальных документах отношение к Великой войне остается прежним, советским — как к ненужному и бессмысленному кровопролитию. Это хорошо видно при анализе вышеупомянутого федерального закона. Он различает «Дни воинской славы» и «памятные даты». К первой категории относятся дни, посвященные «славным победам российских войск, которые сыграли решающую роль в истории России». Это, как видно из закона, победы в Ледовом побоище, Куликовской битве, Полтавском сражении, различных битвах Русско-турецких войн и Второй мировой. Есть там, правда, и одна дата, которую можно считать посвященной Первой мировой – 23 февраля. Именно в этот день в 1918 году на заседании ЦК РСДРП(б) Владимир Ульянов-Ленин уговорил большевиков согласиться с германским ультиматумом и подписать Брестский мир, по которому от России отошла треть ее европейской территории.

Теперь взглянем на памятные даты, связанные с «важнейшими историческими событиями в жизни государства и общества». Это, к примеру, День Конституции, День российского студенчества. Или если брать военную историю, то День памяти и скорби 22 июня и День окончания Второй мировой войны 2 сентября. То есть, дни, скорее связанные с горечью о погибших, чем с гордостью за героев. Именно этот список и пополнило 1 августа, посвященное Первой мировой.

Однако такое отношение вряд ли оправдано. Позорный Брестский мир подписывало уже другое государство. Солдаты, погибшие в битве при Гумбинене, в Галицийской битве, в Эрзурумском сражении, во время Брусиловского прорыва, отношения к этому новому государству не имели. А многие из выживших несколько лет вели с этим новым государством войну и никогда в жизни не признавали его своим. И в Первой мировой солдаты Российской Империи одержали победу, просто по причинам, слабо связанным с войной, их страна до нее не дожила.