Самодержавие, масоны и русская интеллигенция

На протяжении всего XVIII века российское государство взращивало просвещенный слой, который должен был стать опорой трона. В результате в стране появилось вольнодумие и русская интеллигенция

Январь 1775 года. На Болотная площади в Москве собралась большая толпа: сегодня будут казнить самого Емельяна Пугачева, который до этого полтора года держал в страхе империю, совсем недавно изгнавшую из Причерноморья одного своего вековечного соперника — Турцию, а другого — Речь Посполитую — начала делить в союзе с европейскими державами. Приговоренный к смертной казни через четвертование Пугачев стоит на эшафоте, крестится на купола московских соборов и приговаривает: «Прости, народ православный, отпусти мне, в чем я согрешил перед тобой!».

Через несколько минут палач демонстрирует отрубленную голову вожака крестьянского восстания толпе на Болотной. Затем головы лишается ближайший сообщник Пугачева казак Афанасий Перфильев. Их тела четвертуют, поочередно отрубая руки и ноги. По правилам казни при четвертовании голову отрубают последней, но императрица Екатерина Алексеевна просила палача смягчить муки Пугачева и Перфильева. Они так и войдут в историю России как последние казненные через четвертование. Екатерина, которая еще в самом начале своего царствования от вельмож удостоилась звания Великой, желала прослыть в Европе просвещенным монархом.

От Первого до Второй

На знаменитом «Медном всаднике» на Сенатской площади в Санкт-Петербурге есть надпись «Петру Первому Екатерина Вторая». Эти два российских монарха XVIII столетия вместе войдут в историю под званием Великих. Петр I осуществил масштабные реформы, призванные установить в России государственные институты европейского образца, а страну превратить в великую державу. Екатерина II во многом продолжила и завершила начатое Петром I — при ней Российская империя стала самой могущественной европейской державой. Как и ее предшественник, Екатерина II ощущала необходимость просвещения страны, но также как он не собиралась распространять его на практике на иные сословия кроме дворянского — опоры трона.

Петр I понимал, что просвещение в России невозможно без книг, а чтобы развивать в стране их печатание, необходим спрос, который бы окупал их производство. В 1704 году царь-реформатор создает гражданский шрифт, вводит арабские числа. За четыре года до этого разрешает голландскому купцу Яну Тессингу печатать и возить в Россию иностранную литературу. При этом запрещает кому-либо еще заниматься тем же самым — с самого начала создатель Российской империи демонстрирует, что монополию на слова в стране имеет только государство. Позже он еще раз подтверждает свои намерения, когда в 1721 году создает Святейший Синод, в ведомство которого попадает цензурирование всей печатной продукции, количество которой всё равно оставалось небольшим. Чтобы у книг появился читатель, он заставляет дворянских детей получать светское европейское образование.

После смерти Петра I на несколько десятилетий курс на вестернизацию России замедляется. Российские элиты, погруженные в дворцовые интриги, по инерции заданной масштабом петровских реформ продолжали прилагать точечные усилия по изменению созданной общественно-политической системы. Так, в октябре 1727 года при Петре II Академию наук и ее типографию выводят из-под контроля Синода.

Императрица Анна Иоанновна в 1730-е годы запретила ввоз иностранных книг в Россию, но распорядилась, чтобы в Синоде были люди, способные писать и говорить на языках нерусских народов империи. Она же восстанавливает Тайную канцелярию — первую российскую тайную полицию, которая была распущенна предшественником. Благодаря этому в русском языке появляется понятие государственных преступлений. Под них попадали бунты, измены и «поношение вредительными словами императорского здоровья».

Во времена Елизаветы Петровны заложенные ее отцом просветительские цели реформ стали приносить свои первые ощутимые плоды. В России возникла первая интеллектуальная дискуссия, которая не закончилась и в наши дни. Немецкие историки во главе с Герардом Миллером, работавшие в России по приглашению правительства, выдвинули так называемую «норманнскую теорию», согласно которой институт государства в Россию был принесен извне скандинавскими народами. Этой группе активно возражал Михаил Ломоносов. Создатель Московского университета в 1761 году пишет записку в президиум Академии наук, где в качестве аргумента против «норманнской теории» выдвигает тезис, который ее сторонники не могли опровергнуть — нет никаких доказательств, что Рюрик со своей дружиной явился из Скандинавии, а не из других близлежащих к Новгороду регионов. Но в той же записке появляется куда как более важный довод, который будет неоднократно затем использоваться в российских интеллектуальных спорах — отсутствие патриотизма у оппонента. После смерти Ломоносова в 1765 году спор на время затихает, а Миллер, пользуясь благосклонностью властей, дорабатывает в России на высоких постах вплоть до своей кончины в 1783 году.

Здание факультета журналистики МГУ. Фото: Валерий Шустов / РИА Новости, архив

Летом 1762 года после свержения и убийства Петра III на российский престол всходит его жена Екатерина II. Позже она писала в своих записках, что империя находилась на тот момент в глубоком экономическом и политическом кризисе. Екатерина II начинает осуществление масштабных реформ административного и экономического характера. Историки продолжают спорить, оценивая их результаты. Если оставить безусловные внешнеполитические успехи правления Екатерины II за скобками, то на внутренней арене ключевыми итогом стали усиление крепостничества, ликвидация автономий (Гетманщина, Запорожкая Сечь) и небывалое освобождение дворянского сословия от целого ряда обязанностей обязанностей. Екатерина II видела в дворянах, прежде всего, опору трона — партнера в управлении страной, тогда как Петр I склонен рассматривать всех жителей империи как своих подданных.

Потомки назовут эпоху Екатерины II «золотым веком дворянства», а историки охарактеризуют правление императрицы «просвещенным абсолютизмом». Этот термин означает попытку европейских самодержцев сочетать в своем правлении неограниченную личную власть с идеалами эпохи Просвещения — прежде всего, «общим благом», понимаемом как благополучие всех подданных. Сама Екатерина для подтверждения статуса «просвещенного монарха» вела активную переписку с такими французскими просветителями как Вольтер и Дидро (после их смерти она выкупит и их библиотеки).

Что же касается «общего блага», то «золотым веком» правление Екатерины II, как уже было сказано, назовут именно дворяне. Усиление крепостничества и государства привело в 1773—1775 годах к невиданной по масштабам крестьянской войне, возглавляемой Емельяном Пугачевым. Но даже она оказалась не способна остановить курс императрицы на сближение с дворянством, которое практически безоговорочно поддерживало Екатерину во всех внутренних и внешних начинаниях. Вершиной этих взаимоотношений станет «Жалованная грамота дворянству» 1785 года — впервые в постпетровской России целому сословию гарантировались права, на которые даже абсолютный самодержец не мог покуситься.

Рождение интеллигенции

Русские цари со времен Петра I ощущали необходимость если не поддержки со стороны, то хотя бы наличие просвещенного сословия в стране, так как это было необходимо для модернизации государства. Правда после Петра I усилия по просвещению, как говорилось выше, замедляются. Но с середины XVIII века в империю Романовых окончательно приходит мода на идеи Просвещения — культ разума и свободы, которые, однако, ограничивались государственным патронажем. Именно при непосредственной поддержке власти в 1755 году создается Московский университет — первый в стране. Уже при Екатерине II один за одним выходят указы и распоряжения, дающие значительные послабления в печати и образовании. Даже восстание Пугачева на этих событиях мало отразилось. Российская империя впервые культурно не отстает, а развивается вместе с европейской интеллектуальной модой.

Вершиной просветительских усилий эпохи Екатерины II становится указ «О вольных типографиях» в январе 1783 года. Впервые в истории России во всех городах разрешалось печатать абсолютно любые книги на любых языках в любом объеме. Более того, разрешалось печатать, не спрашивая разрешения ни у каких вышестоящих органов. Это был едва ли не апогей свободы слова за всю эпоху империи Романовых. Тем не менее, надо отметить, что указ сопровождался и требованием к полиции следить, чтобы в публикациях не появлялось откровенной крамолы. Правда, полиция вплоть до 1790-х годов это указание почти не выполняла.

В результате читающая публика в России получила доступ к актуальной политической и общественной литературе. А кто-то шел дальше и начинал писать и публиковать собственные работы, в которых высказывались мысли разной степени радикальности по поводу жизни в России. После 80 лет усилий самодержавия по созданию просвещенного слоя — опоры трона они приходят к частному и характерному в таких случаях итогу — в России появилось вольнодумие, идущее вразрез с мнением властей. Позже для возникшего во времена Екатерины II слоя независимо мыслящих образованных людей в русском языке появиться термин «интеллигенция», который затем войдет во все европейские языки.

Императрица Екатерина, хотя и неоднократно за время своего правления, привлекала к обсуждению текущей политики широкие слои населения (широкие слои дворянства и духовенства), но последнее слово оставалось всегда за ней. Как покажет время, все уступки дворянству будут связаны с надеждой на их верную и безукоризненную службу, а не на самостоятельное и тем более критическое мышление.

Сначала пришли за Новиковым

В 1785 году одновременно с дарованием «Жалованной грамоты дворянству», Екатерина II наносит и первый целенаправленный удар по вольномыслию в истории романовской империи. Под удар попали масоны. Общества вольных каменщиков, которые окутывали свою деятельность секретностью, в XVIII веке приобрели в Европе невиданную популярность. Не осталась в стороне и Россия. Все масонские ложи были взаимосвязаны между собой, не признавали государственных границ, да и скорее на местные законы смотрели если не с высока, то со стороны.

Николай Новиков. Репродукция: Михаил Филимонов / РИА Новости

Но в их деятельности просвещенная императрица Екатерина увидела и иной компонент, особенно непонятный человеку, способным одним своим решением освободить или закабалить тысячи людей. Масоны проявляли поразительную самоорганизацию. Независимо от государства они занимались общественным просвещением и благотворительностью, помогали больным и сиротам. Окутанные тайной масоны в последней трети XVIII века превратились в первую независимую от государства организацию просвещенных людей.

Гонения на масонов начались в декабре 1785 года в Москве. Еще за год до старта антимасонской кампании московским главнокомандующим был назначен Яков Брюс. Он был известен своим нескрываемым чувством ненависти к масонским ложам. Назначение было не случайным — московские масоны были наиболее организованными и сплоченными в империи. А через год после своего назначения Брюс ретиво начинает осуществлять указ императрицы об инспекции московских «вольных типографий» и их продукции.

В реальности под этот указ попадает типография Николая Новикова — влиятельного московского масона. Новиков был хорошо образован, набожен, восхищался Петром I и его реформами. Сам он считал своей главной задачей — посильное продолжение вестернизации страны и просвещение населения. Для решения ее он стал развивать типографское дело, издавая многочисленные журналы и книги. Издателем и популяризатором чтения он был блестящим. Еще в 1779 году Новиков взял аренду типографию Московского университета и за три года выпустил печатной продукции больше, чем было выпущено в ней за предыдущие 24 года существования. Новиков наладил контакты с купечеством, организовав книжную торговлю не только в провинциальных городах, но и в некоторых деревнях. Если в начале его издательской деятельности в самой Москве было две книжные лавки, то при его непосредственном участии открылись еще 20 лавок. Кроме того, Новиков изобретает важнейший для русской культуры тип печатной продукции — периодический «толстый» журнал с литературными и публицистическими материалами. Историк Василий Ключевский отмечает, что благодаря просветительской деятельности Новикова российская власть в Москве впервые столкнулось с таким явлением, как общественное мнение.

В рождественские праздники 1785 года российская цензура приступает к своему первому по-настоящему масштабному предприятию — анализу всей печатной продукции Новикова. Его самого отправляют на общение к московскому митрополиту Платону. В результате состоявшейся беседы Платон пишет Екатерине письмо, в котором подробно описывает содержание разговора, завершая его пожеланием, что хотел бы побольше таких христиан как Новиков.

Императрицу ответ митрополита не удовлетворил. Она распоряжается установить надзор над больницами и школами, основанными масонами. А свой собственный «Указ о вольных типографиях» сопровождает комментарием, что он был «предназначен для печатания полезных книг, а не тех, которые для обмана и уловления невежд». С этого комментария начинается пересмотр самого либерального указа Екатерины II.

В начале марта 1786 года митрополит Платон, которому было поручено проанализировать печатную продукцию Новикова, завершает это трудоемкое дело. Не смотря ни на что, Платон продолжает отзываться о Новикове хорошо. Он указывает, что все изданные им книги делятся на три категории: полезные, мистические и богохульные. О последних митрополит отзывается с осуждением, а вот о второй категории говорит, что судить о них не может, потому что ничего не понял в их содержании. Речь шла о специальных масонских изданиях. Надо отдать должное московскому митрополиту, который не совсем понимал, что от него требуется, однако постарался поступить так, как ему велела совесть. Интересную деталь вносит и тот факт, что Платона Екатерина в качестве главного цензора выбрала не случайно — тот неоднократно критиковал масонов.

«Древняя российская вивлиофика, изданная Николаем Новиковым. Часть 16», 1791 год. Источник: imwerden.de

Но Новикову заступничество митрополита не помогло. Его вопрос был решенным еще до начала антимасонской кампании. Императрица распоряжается начать конфискацию изданных Новиковым книг у населения, и чуть позже накладывает запрет на их продажу. Через год «вольным типографиям» запрещается публиковать духовную литературу — ее издание становится вновь монополией Синода. После этих решений про Новикова на некоторое время забывают.

Вспомнили про него уже в 1790 году, когда в России впервые развернулась политическая реакция в ответ на события Великой Французской революции (1789—1799). В этот год в Москве был назначен новый главнокомандующий. Им стал князь Александр Прозоровский, фронтовой генерал, который не скрывал своей ненависти к «умникам» и «говорунам». Князь Григорий Потемкин так отозвался в письме Екатерины II на это назначение: «Вам понадобилась старая пушка. Она будет стрелять в вашу цель, так как своей не имеет. Только берегитесь, чтобы она не запятнала кровью в потомстве имя Вашего Величества».

Прозоровский был готов сразу же по вступлению в должность арестовать Новикова, но Екатерина настаивала на том, чтобы для этого была причина. Генерал намек понял: через некоторое время его сподручные нашли изданную в 1788 году книгу XVII века о роли Соловецкого монастыря в церковном расколе. Прозоровский в письме Екатерине написал, что издана она Новиковым, хотя никаких доказательств тому нет. Начинается следствие, результатом которого стал указ императрицы о заключении Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Печатное дело в Москве откатывается на 20 лет назад. Но в итоге даже Прозоровский не понял решения императрицы, так как считал арест Новикова поводом к аресту всех масонов.

Настоящую причину, конечно, понимала только Екатерина. Во Франции бушевала революция, которая вдохновлялась идеями недавних собеседников Екатерины по переписке — французских просветителей. Как оказалось, на практике воплощение их идей ведет не к торжеству просвещенной монархии, а к революционному хаосу, к свержению прежних абсолютистских порядков и установлению республики. Новиков, будучи главным русским просветителем, немало постарался для того, чтобы в России прочитали Вольтера, Дидро, Руссо и Аламбера, и научились сравнивать идеалы Просвещения с российской действительностью.

Судьба книг, изданных Новиковым печальна. По указанию Екатерины их окончательно отовсюду конфискуют и в количестве 25 тысяч сжигают в Москве 31 октября 1793 года. До самого конца царствования просвещенной императрицы костры из книг станут нормой на площадях российских городов.

Потом пришли за Радищевым

Вернувшийся из ссылки Александр Радищев утверждал, что он опоздал с публикацией своей главной книги «Путешествие из Петербурга в Москву» лет на 10—15. Он уверял, что издай он эту книгу до Великой Французской революции, то власти его наградили бы, благодарили бы за то, что он указал на неизвестные им «перегибы на местах». Радищев отнюдь не был беспочвенным фантазером. Он родился в 1749 году и был типичным представителем молодого поколения дворян, для которых просветительские и государственные устремления первой половины царствования Екатерины II стали направляющим и вдохновляющим ориентиром.

За государственные деньги он получил университетское образование в Германии, где знакомится с идеями немецкого и французского Просвещения. В 1771 году он возвращается в Россию, где под впечатлением от европейского Просвещения и событий Американской войны за независимость приступает к написанию «Путешествия из Петербурга в Москву». Свой главный труд он пишет почти двадцать лет. В 1789 году он открывает у себя дома типографию специально, чтобы издать «Путешествие из Петербурга в Москву» — «Указ о вольных типографиях» всё еще действовал.

Репродукция портрета Александра Радищева художника Василия Завьялова. Источник: РИА Новости

Предварительно Радищев отправил ее в полицию на цензурирование — он как верноподданный считал, что книга не несет крамолы и «должно соблюсти все законы». Обер-полицмейстер Рылеев разрешил книгу к печати и продаже, не прочитав ее. Потом он оправдывался: посчитал, что в книге под таким названием не может быть ничего «вольтерьянского». В 1790 году печатание порядка 30 экземпляров «Путешествия» закончилось. Радищев раздает какую-то часть друзьям, а какую-то отдает знакомым книжным лавочникам на продажу. В год разворачивания революции во Франции книга неожиданно получает огромный успех у читающей публики.

«Он бунтовщик хуже Пугачева!» — по легенде крикнула в сердцах Екатерина II, когда закончила читать «Путешествие». Она читала дошедший до нее экземпляр книги внимательно, постоянно делая пометки. Лично знакомая по переписке с французскими просветителями она видела, что у Радищева получилось точное и безжалостное переложение их идей на российскую почву. Раньше такое могла себе позволить только императрица.

Но в ситуации, когда французское Просвещение обернулось французской революцией, Екатерина и себе не позволяла игры в «вольтерьянство». Если в ситуации с масонами, их вызывающее, по ее мнению, поведение можно было списать на особенности тайной организации, то теперь против государственных порядков выступил дворянин, зарекомендовавший за десятилетия службы себя верноподданным слугой престола. Он прямым текстом в книге бичевал крепостное право, сравнивал его с рабством, клеймил помещиков, как людей недостойных, а самое главное — критиковал самодержавное правление.

Императрица потребовала ареста и обыска. Происходит это в конце июня 1790 года. На допросах Радищев клялся, что не имел злого умысла, что не вдохновлялся событиями во Франции, так как книга была написана задолго до взятия Бастилии в Париже. Однако, «Путешествие» было уже опубликовано, прочитано всеми, кто хотел, и запрещено. На ближайшие более чем сто лет для империи Романовых головной болью станет проблема, которую обозначил случай Радищева — постепенное отпадение просвещенных слоев населения от власти.

До самой отмены крепостного права «Путешествие» в России ходит в исключительно в рукописях: так его впервые читают Пушкин, Тургенев, Толстой, Достоевский, Некрасов и другие. Книга Радищева превращается в своеобразный интеллигентский катехизис, у которого не было конкурентов вплоть до появления «Что делать?» Чернышевского. Даже после 1861 года «Путешествие» может себе позволить напечатать только лондонская типография Александра Герцена. Окончательно запрет на публикацию книги Радищева будет снят только после Первой русской революции (1905-1907).

В сентябре 1790 года Екатерина издает указ о наказании Радищева. «За издание книги, наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное к властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование противу начальников и начальства и, наконец, оскорбительными и неистовыми выражениями против и сана и власти царской» Радищева планировалось казнить (неизвестно, хотела ли Екатерина II вновь прибегнуть к четвертованию). Но, сославшись на просвещенный характер своего правления и на недавно заключенный мир со Швецией (Русско-шведская война 1788-1790 годов), Екатерина II заменяет казнь на лишение Радищева всех чинов и заключение его в Сибирь в Илимский острог на 10 лет.

Титульный лист первого издания «Путешествия из Петербурга в Москву». Источник: feb-web.ru

Казни Людовика XVI и Марии-Антуанетты в 1793 году приводят к углублению политической реакции в Российской империи. Впервые в отечественной истории запрещается из-за увиденного намека на политическую крамолу пьесы к постановке — это была трагедия Якова Княжнина «Вадим», повествующей о призвании варягов. Автор пьесы умирает в 1791 году — по слухам скоропостижная смерть спасла его от участи Радищева.

Незадолго до смерти Екатерина в сентябре 1796 года издает «Указ о запрете вольных типографий». «Для печатания полезных и нужных книг вполне достаточно официально утвержденных типографий», — говорилось в документе. Вплоть до начала XX века книжный бизнес в России превратится в сложное и не самое прибыльное занятие, что в итоге скажется на ценах и на интересе общественности к печатному слову.

Еще через месяц, в октябре 1796 года, Екатерина II запрещает ввоз иностранных книг в Россию. Впервые учреждаются специальные цензурные комитеты, которые впредь будут обязаны следить за всей печатной продукцией. А таможне приказывается не пускать в империю западную печать. По западной российской границе возведена информационная стена.

В ноябре 1796 года императрица умирает. Так заканчивается правление Екатерины II Великой, которая в начале 1760-х годов всходила на престол, вдохновляясь идеалами французского Просвещения, а заканчивала как самый ревнивый их гонитель.

Семейные традиции

После кончины императрицы на российский престол всходит уже немолодой ее сын Павел I. Он ненавидел мать за организацию убийства отца и за десятилетия нахождения в тени. В силу своей личной антипатии ко всем решениям матери он освобождает Новикова, Радищева и многих других замеченных в вольтерьянстве в поздние годы правления Екатерины. С большинства из них он берет честное слово, что больше не будут занимать антигосударственной деятельностью. Хотя сам Павел в целом продолжил реакционный курс последних лет царствования его матери.

Новиков вернулся из тюрьмы «дряхл, стар, согбен» и от всякой общественной деятельности отказывается. Умирает он тихо и незаметно в 1818 году.

Радищев, в свою очередь, уже при Павле I стремится поучаствовать в разработке новых законопроектов по реформе или отмене крепостного права, но император предпочитает держать его на отдалении в Калужской губернии. Когда после убийства Павла на трон всходит его сын Александр I, он приглашает Радищева в Петербург. Внук Екатерины при воцарении обещал, что «всё будет как при бабушке», понимая под этим, видимо, либеральные реформы начала ее царствования и внешнеполитические успехи. Радищев, поверивший в реформаторство молодого монарха, спешит предложить законопроект о введении равенства представителей всех сословий перед законом и полной свободы печати. Ему намекнули, что он отбыл еще не весь прежний срок в сибирской ссылке. В 1802 году Радищев скоропалительно умирает. Ходили слухи о самоубийстве.

Россия тем времен становилась во главе одной за другой антинаполеоновских коалиций. В желании не допустить революции и бабушка, и сын, и внук были едины.