Слова о бесконечной далекости от народа были сказаны про чиновников, разработавших скандальный закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». Документ, очевидно, писали люди, никогда не посещавшие обычных медучреждений. Да и вообще потенциально здоровые…

Пожалуй, ни один законопроект последних лет не обсуждался общественностью с таким накалом страстей и набором аргументов и контраргументов, как закон об охране здоровья граждан. Соглашаясь с тем, что система российского здравоохранения нуждается в экстренной реанимации, оппоненты создателей пресловутого закона открыто говорили о том, что закон — антинародный. Главным оппонентом был президент Национальной медицинской палаты, директор московского НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль.

Так, еще в мае 2011 года, в период активного обсуждения законопроекта, Рошаль на встрече медицинской общественности в Санкт-Петербурге сообщил корреспонденту «Росбалта», что закон нельзя принимать, не обсудив, по крайней мере, с общественностью и с врачами.

«Мы не позволим Минздравсоцразвития принять этот закон во втором чтении без обсуждения, — заявил Леонид Рошаль. — В системе здравоохранения России сложилась критическая ситуация: недовольны пациенты, недовольны медики, недоволен президент. Систему необходимо менять, но не теми методами, которыми это делается сейчас».

По словам Рошаля, необходимо создать такую систему здравоохранения, которая была бы по крайней мере не хуже советской. Необходимо также поднимать общий уровень подготовки участковых терапевтов и педиатров, сделать их первичным звеном системы. Также он резко раскритиковал систему квотирования высокотехнологичных медицинских услуг, назвав квоты позором России. Доктор Рошаль призвал медицинское сообщество не замалчивать проблемы: «Каждый должен топать ногами. Почему мы такие аморфные?!». Почти каждое слово знаменитого врача коллеги встречали бурными аплодисментами. И кое-что общественности и медикам все-таки удалось изменить. Но это, увы, как примочка умирающему…

В итоге скандальный закон с еле-еле уложившимися почти на 400 страниц поправками был принят. Рошаль и его сторонники говорят, что удовлетворены им лишь наполовину. В частности, больше всего беспокоит, что в документе не прописано самое принципиальное: что будет платным, а что — нет. Впрочем, есть и другие мнения. Многие считают, что копья ломались на пустом месте, поскольку закон фактически подтверждает на государственном уровне то, что есть и сейчас: имеешь деньги — будешь лечиться, нет — живи как можешь. В этом убедился корреспондент «Росбалта» на собственном опыте.

В выходной день заболело, простите, ухо. У кого когда-нибудь была ушная боль, знают, что это такое. И тут в процессе долгих поисков выясняется, что не где-нибудь в деревне Таракановке, а в Санкт-Петербурге практически невозможно получить экстренную медицинскую помощь по отоларингологии бесплатно. Работают только дорогие частные клиники, где прием врача от 1200 рублей. Неотложка «на уши» без температуры под 40 не едет, поликлиники не работают. Теоретически можно самостоятельно поехать в приемный покой какой-нибудь больницы и, если врач сжалится и лор будет на месте, — посмотрят.

Еле дотерпев до понедельника, иду в свою районную поликлинику №20 Кировского района.

«Лор в отпуске, что делать — не знаем», — отвечают в регистратуре. И уточняют: «Можете попробовать пойти в соседнюю поликлинику, но сейчас везде к специалистам запись. Вы не записаны?». Я что, за месяц знала, что такого-то числа у меня начнется отит?

Но, оказывается, мы не слишком нужны и платной медицине. Отправляюсь в старый добрый НИИ отоларингологии на Бронницкой — с детства помню, что с острой болью там принимали всегда. «Что вы все сюда едете? — встретили меня в регистратуре. — У нас все только по записи!». Едва не зарыдав от боли, упрашиваю все-таки дать мне номерок к врачу за 730 рублей. Стоящей за мной в очереди женщине, приехавшей с больным ребенком без записи, в приеме было отказано: номерков нет! Дальше: процедуры, уколы, консультации, лекарства. Итого за 5 дней лечения было потрачено более 5 тысяч рублей.

Ладно, пока закон еще не вступил в силу. Но и в нем самом ни слова не сказано о том, что делать гражданину в аналогичной ситуации. Кто ответит за то, что в поликлинике нет врача-специалиста и кто возместит деньги, фактически украденные из моего кармана?

Вообще, как считают специалисты, закон крайне туманен. Например, один из его основополагающих моментов: обязательность исполнения стандартов оказания медицинской помощи на всей территории Российской Федерации. Под стандартом следует понимать некий усредненный показатель того, какие манипуляции при каком заболевании должны быть и в каком объеме. То есть стандарт — это некая основа для расчетов со страховой компанией. То есть, условно говоря, смазывание спиртом места под укол и сам укол — бесплатно, а вот лекарство для инъекции — уже за денежки.

Законосоздатели уверяют, правда, что новые стандарты будут суперсовременными, однако специалисты считают, что это нереально при том объеме средств, который отпускается на здравоохранение.

«Закон лукав и лжив, сплошное словоблудие, — считает заведующий отделением одной из городских больниц Санкт-Петербурга Анатолий Яковлев. — Например, такая статья: пациенты имеют право на обезболивание при болезни и медицинских процедурах доступными средствами. Критерий доступности не описан вообще. Для хорошей больницы доступна качественная анестезия, а для сельской обезболивание — это удар пыльным мешком из-за угла. Кто тут что разберет? Теоретически обезболивание есть обезболивание, в стандарт вошло — и вопрос как бы снят?»

В недоумении и врачи скорой помощи. Так, по слухам, с нового года вводится сдельная оплата работы бригады скорой помощи. Чтобы получить зарплату, хотя бы равную нынешней, бригаде необходимо сделать как минимум 12 вызовов за сутки (сейчас в среднем 8). Поэтому придется экстренной медицинской помощи ездить и на мигрень, и на порез пальца — лишь бы норму набрать. А заодно толкаться плечами у постели больного с коллегами из неотложки, которые как раз и должны обслуживать подобные вызовы.

«Каждый сделанный вызов будут проверять страховщики, и оплата будет только за сдельщину, — говорят врачи. — Но если с соматиками понятно, то как будут работать специализированные скорые — кардиологи, психиатры, токсикологи? Им что, для выполнения «плана по палкам» придется ездить по городу и искать себе больных?..».

Законотворцы гордятся, что впервые буква закона вплотную коснулась таких сфер, как право на бесплатную паллиативную помощь, гарантии лекарственного обеспечения больных орфанными (редкими хроническими) заболеваниями, лечение которых требует больших затрат, суррогатное материнство, аборты. Однако вопросов здесь также больше, чем конкретных ответов. И аргументов: а зачем это все надо?

Например, теперь женщине, желающей сделать аборт, дается неделя на размышление и при этом требуется согласие мужа и принудительный «привод» к психологу на душеспасительную беседу. Аборт — это очень плохо, но зачем дополнительно 7 дней мучить женщину, и так уже сделавшую очень сложный выбор? Или, может быть, в детдомах мест много свободных стало?

Практически каждая статья закона, по мнению практикующих врачей, — либо из области фантастики, либо очевидно написана людьми, абсолютно далекими от земных медицинских реалий. Положения, преподносимые как новеллы, либо были и раньше, но воплощались только для тех, кто может платить, либо бредовы, либо потенциально невыполнимы. Например, закон гарантирует облегчение боли, связанной с заболеванием или медицинским вмешательством (так и раньше в анальгине не отказывали), защиту сведений, составляющих врачебную тайну (врачи молчат, даже когда знают, что у вас), возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании медицинской помощи (все в суд), допуск священнослужителя и создание условий для отправления религиозных обрядов, проведение которых возможно в медицинском учреждении (вот без этого уж нашей медицине никак!), а также проведение независимой медицинской экспертизы, отказ от медицинского вмешательства и многие другие. Например, статья о том, что пациент имеет право поменять врача, в том числе участкового терапевта и педиатра.

«Я уже давно просилась у заведующей поликлиники перевести нас к другому доктору, — рассказывает мама двух детей Виктория, проживающая в Кировском районе. — Заведующая только руками разводила: вы можете пойти к другому врачу на прием или консультацию, но «прикреплены» вы все равно будет к своему участковому — на то он и участковый. То есть вызывать вам придется все равно его и лечиться тоже у него. Сейчас я обрадовалась: закон разрешает уйти от Ивановой к Петровой! Только вот маленький пунктик в этой статье закона я сразу не разглядела: «можно, но с согласия самого врача». А у хорошего врача Петровой и так пациентов полно, мы ей не нужны. Значит, все остается как было. Зачем тогда все это?».

… В одной из поликлиник петербургских Озерков установили — на благо пациентов — новые аппараты для электронной самозаписи к специалистам. Старые бабушки по полчаса тыркаются возле терминалов, набирая свои данные, чужие данные, данные врача, чтобы чудо современной медицины выплюнуло чек: номерков нет!