Год назад изменились политические реалии Республики Крым. Регион, находившийся в составе Украины, стал субъектом Российской Федерации. С точки зрения российской правящей элиты и значительной части населения страны, этот вопрос решен законно и окончательно, и все перемены к лучшему. Однако, по мнению крымских татар, все не так однозначно.

Что принес этот год крымским татарам? «Я не смогу ответить на этот вопрос, причины, думаю, вам понятны». Такова была реакция большинства видных представителей крымскотатарской общественности, оставшихся на полуострове.

«Такого внимания нам еще не уделяли»

Тимур Булгаков — продюсер телекомпании «Аль-Ртв» в Москве — в общем и целом, можно сказать, удовлетворен теми изменениями, что происходят в разных сферах жизни Республики Крым после присоединения к России.

Сам Тимур говорит о древности своего дворянского татарского рода — у него даже есть соответствующий сертификат, полученный еще при украинской власти.

Он, как и большинство крымских татар среднего поколения, уроженец Средней Азии. Затем долгое время жил в Азербайджане, а с 2003 переехал («вернулся») в Крым, получил гражданство Украины.

Сейчас, как и многие его соплеменники, принял гражданство РФ. Кстати, факт получения гражданства признают все, с кем мы общались.

«Когда крымские татары начали возвращаться в Крым, а основная волна пошла с 1989 года, знаете, как стращали местное население? Буквально тем, что татары, убивают и пьют кровь детей, что у них-де растут рога, что они вообще не мусульмане, а сатанисты и прочее-прочее, – рассказывает Булкагов.

— Местная власть грозила, что начнутся конфликты. Эти слухи не просто муссировались, при помощи них специально нагнетали обстановку. Но вот постепенно появилось общение и взаимодействие крымских татар и местных жителей. Люди породнились, установили добрососедские отношения. Со временем мы органично слились в одно общество.

Похожие слухи распространялись в процессе присоединения Крыма к России. На этот раз шли они со стороны деятелей меджлиса. Например о том, что крымских татар после прихода России сразу же опять выселят, депортируют. Многие поддались слухам. Но, слава богу, слухи остались слухами».

Булгаков считает, что 23 года в составе независимой Украины не принесли Крыму никаких социально-экономических достижений, не были также решены насущные проблемы обустройства крымскотатарского народа на полуострове:

«Какие производства в Крыму были открыты или построены, либо были разрешены для постройки? Только два – «Крымская сода» и «Крымский титан», принадлежащие Фирташу. Украинская власть сама ничего не строила, не создавала рабочих мест, она создавала препятствия, причем неважно кому: татарам, туркам, русским.

До присоединения Крыма к России основные инвестиции в Крым сделали именно русские бизнесмены: Лебедев, Сафин – отец Алсу, генерал Куликов. То есть основной поток денег шел из России. Но при этом все самые лакомые объекты в Крыму принадлежали украинским олигархам.

Деньги уходили в Киев. Землю приватизировали, но также в пользу киевлян, а не крымчан. Крымских татар подбивали на самозахваты, и это при том, что мы никогда не требовали возврата именно наших домов, а пустующие земли законно почти не оформлялись».

Да и к власти татар, по мнению Булгакова, не особо допускали. Депутатами Верховной рады из числа крымских татар в разное время были только два представителя народа – Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров.

Зато в настоящее время, по словам продюсера, крымским татарам доверен ряд важных постов в органах власти Крыма:

«Заур Смирнов — председатель Государственного комитета по делам межнациональных отношений и депортированных граждан Республики Крым, Ремзи Ильясов — вице-спикер парламента Крыма, Руслан Бальбек — вице-премьер правительства республики.

Татары так представлены во властных структурах Крыма, как никогда еще не было. Такого внимания, как сейчас, татарам никогда еще не уделяли. Чего стоит только принятие закона о реабилитации народов Крыма, где татары отмечены наряду с греками, армянами, немцами или объявление крымскотатарского языка официальным в республике».

Булгаков утверждает, что преследования крымских татар по политическим или религиозным мотивам — нет. А если что-то и происходит, то весьма в скромных масштабах:

«Представляете в Крыму ни одна мусульманская организация, ни один джамаат запрещены не были. Литературу тоннами раздавали, у тысяч людей она есть. А привлекли к ответственности лишь несколько человек.

Ну есть те, кого привлекают за нарушение госграницы при встрече Джемилева в мае прошлого года. Так там реально было опасно. Потому как всю административную линию с Херсонской областью заминировали, а никаких карт минных полей не составили… А в целом, никому в Крыму не мешают выражать свою позицию.

Вот бывший глава госадминистрации Бахчисарая Ильми Умеров, активный член меджлиса. Он живет в Крыму, в августе прошлого года сложил с себя полномочия мэра. Никаким преследованиям не подвергается за то, что не нравится ему присоединение к России. На Украину ездит и обратно».

«Нас запугивают»

На взгляд же Ильми Умерова, картина не получается столь радужной.

«Если речь идет о крымскотатарском народе, то после присоединения произошли изменения в худшую сторону, – считает он. – В первую очередь, начались исчезновения людей, чего раньше никогда не случалось. Некоторых потом находили мертвыми, некоторые не найдены до сих пор.

Лидеры крымскотатрского меджлиса Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров стали «невъездными» в Крым. Их на пять лет лишили возможности посещать собственный дом, к собственной семье приезжать.

Следующее – внезапные, можно даже сказать, в какой-то степени бессистемные обыски и аресты. И, наконец, резонансные уголовные дела — о нарушении госграницы, которой никто не признает, в связи со встречей Джемилева и совсем абсурдное обвинение активистов крымскотатарского митинга 26 февраля 2014 года. Последнее событие ни по каким правилам в юрисдикцию России входить не могло».

«Что касается общей ситуации, то было очень много обещаний крымчанам, чуть ли не молочные реки с кисельными берегами. Обещались: высокая заработная плата, высокая пенсия, высокий уровень жизни, – продолжает Умеров.

— На самом деле, что мы имеем? Мы имеем значительный рост цен, как минимум в два раза. А многие проекты, типа строительства моста, похожи на пиар-акции не более.

В целом, Россия — это полицейское государство, в котором и правила соответствующие. Лояльность обязательна и не допускается свобода слова. А крымские татары всегда представляли собой самостоятельную и организованную политическую силу. Вот нас и запугивают».

«Перекантуемся и вернемся»

По разным данным от 3 до 20 тысяч крымских татар покинули свою вновь обретенную родину. Абсолютное большинство выехало, как здесь говорят, в «материковую Украину».

Одним из таких переселенцев является правозащитник и предприниматель Энвер Кадыров, который с семьей уехал в один из городов на западе Украины.

Он не скрывает, что уехал, опасаясь гонений со стороны новой власти. Его опасения оказались не беспочвенны. Через несколько месяцев после отъезда в сентябре 2014 года в дом его родителей нагрянули с обыском спецслужбы России.

«Те, кто активно проявлял свои проукраинские или религиозные взгляды, сознательно сделали свой выбор. Я, как и другие люди, не горю желанием оказаться в тюрьме за мои убеждения, – говорит он.

— В Украине создаются какие-то общественные организации, так или иначе сложились какие-то общественные органы самоуправления. Скажем, во Львовской области достаточно большая община образовалась.

И что характерно, в большинстве своем крымские татары тут преодолели свои внутренние религиозные или политические разногласия. Поэтому, невзирая на все сложности устройства на новом месте, я здесь».

В Крыму Кадыров занимался правозащитной деятельностью, участвовал в решении, в том числе межэтнических проблем. На Украине развивает бизнес в сфере общественного питания. В условиях экономического кризиса не все удается как надо, но, в общем, старается «удержаться на плаву».

Взаимоотношения с местным населением Украины претерпели различные стадии — от непонимания до сочувствия. Свой отпечаток наложила война в Донбассе и мобилизация в связи с этим в украинскую армию:

«Меня как многодетного отца (у меня пятеро) от призыва в армию пока освободили. В то же время, немало местных мужчин и парней забирают в армию, в “горячую точку”, а у их родных вызывает недовольство то, что я остался. Им кажется, что вроде татары не хотят за Украину воевать».

«При неудачных попытках решить свои проблемы переселенцы из Крыма иногда выезжают, допустим, в Польшу, в лагеря беженцев, там полгода безбедно можно просуществовать. Есть те, кто уже получил статус беженца в Европе, – продолжает Кадыров.

— Но все равно таких мало. И к таким тенденциям относятся негативно. Потому что многие из тех, кто оказался в моем положении, считают, что выехали они временно, чтобы здесь перекантоваться, чем-то поддержать себя, а потом вернуться в Крым».

«Это наша родина, а не чья-то военная база»

Самое худшее, что случилось после присоединения Крыма, — это то, что крымскотатарский народ оказался разорванным между Россией и Украиной, которые фактически находятся в состоянии войны друг с другом, – считает заместитель главного редактора издания «Московский комсомолец» Айдер Муждабаев.

«Чтобы показать, какая прекрасная атмосфера любви и добра сложилась в Крыму за год, приведу пример. Ни один из моих родственников и знакомых не согласился дать интервью ни одному моему знакомому иностранному журналисту, потому что они боятся репрессий в Крыму.

Ни один, – подчеркивает он. — И они не просто не хотели давать интервью. Они не хотели даже встречаться с журналистами, потому что они считают, что за журналистами будет хвост, и их потом потащат в соответствующие ведомства на допрос.

Я уж не говорю о том, что люди в тюрьме сидят по обвинениям, предъявленным задним числом, про то, что многие татары, живущие в Украине, не могут увидеться со своими родственниками и боятся туда ехать.

В общем, народ оказался разорванным между двумя странами, которые фактически находятся в состоянии войны. И это очень плохо для крымскотатарского народа».

«Когда о Крыме, о родине моего народа, рассуждают, как о неком куске земли, который нужно отнимать с помощью военной силы и превращать его в военную базу, а тем более делать его причиной возможного ядерного конфликта, для меня это абсолютно неприемлемо, – отмечает Муждабаев.

— Из-за военно-стратегической значимости Крыма татары, начиная с времен Екатерины II, семь раз подверглись депортации — сталинская последняя из них.

Там было столько войн, столько кровопролития… И хотелось бы, чтобы это уже закончилось, чтобы из-за Крыма и в Крыму перестали начинаться войны, вот этого мне очень бы хотелось. И положение Крыма в качестве военной базы, какой бы то ни было страны, мне кажется губительным для моей родины».