Ежегодный объем неучтенного экспорта дальневосточных морских биоресурсов составляет десятки миллиардов рублей.

Последние пять лет российские рыбаки каждый год увеличивали свой улов почти на пять процентов. Как подсчитали эксперты, в 2011 году, поймав в сети 4,2 млн тонн морской живности, они добились лучшего результата за последнее десятилетие.

Но от того, что дальневосточные рыбаки работают ударными темпами, россияне на своих столах больше видеть морепродуктов не стали. В Москве продается норвежская рыба, а не дальневосточная, а в рыбацком Владивостоке, до сих пор нет даже морского рынка. И цена на океанские деликатесы в приморских магазинах сильно «кусается». Статистика констатирует: в морском регионе жители не доедают рыбы, предпочитая более доступные картошку и макароны.

Куда же девается выловленная селедка, минтай, горбуша и крабы? Львиная доля дальневосточного улова идет на экспорт. За четыре года его общероссийские показатели увеличились на 20,7%, а дальневосточные — на 43. Если раньше за границу уплывали минтай и крабы, то теперь и тихоокеанские лососи, и сельдь. Ведущими импортерами по-прежнему остаются Китай (61%) и Республика Корея (30%), на Японию приходится лишь 5%, но туда идут в основном ценные виды: краб, моллюски, морской еж, лососевые, икра.

«Почему дальневосточники не видят дешевой рыбы?»; «Каковы масштабы коррупции в рыбной отрасли?»; «Что предпринимает государство в борьбе с браконьерами?», — эти и другие вопросы «СП» задала директору Центра изучения новых вызовов и угроз национальной безопасности РФ, члену Общественного совета при УМВД России по Приморью Александру Сухаренко.

«СП»: — Сколько российской рыбы незаконно вывозится за кордон?

— Сегодня этого не смогут сказать ни Росрыболовство, ни и пограничники. Информация о незаконном промысле водных биоресурсов разрознена, фрагментарна и не дает возможности представить реальные масштабы браконьерства. Но это можно сделать по косвенным данным. По оценкам Счетной палаты РФ, которая в 2012 году оценивала размах незаконного промысла в Дальневосточном бассейне, ежегодный объем неучтенного экспорта водных биоресурсов составляет не менее 15-30 миллиардов рублей. Эта цифра превышает сальдированный доход всего рыбохозяйственного комплекса за 2011 год и составляет более 15 процентов годового оборота всех рыбопромышленных предприятий.

Оценки российских аудиторов подтверждает зарубежная статистика. В 2008 году неучтенный доход, фиксируемый в расхождении данных по объему и стоимости экспорта водных биоресурсов таможен Японии, Южной Кореи, Китая и России, составлял 2,5 миллиарда долларов, в 2009 и 2010 годах — около миллиарда, в 2011 — 1,8 миллиарда. В 2012-м данные по объемам поставок только в Японию расходились в 4,7 раза, а в денежном выражении — в 13,2 раза.

«СП»: — Сколько у нас рыбопромысловых компаний занимаются браконьерством, есть ли в России «честные» рыбаки?

— По данным комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии из 8,3 тысячи российских рыбохозяйственный предприятий всего 3,3 тысячи идентифицируются в отраслевом мониторинге. О высокой степени криминализации отрасли говорят более 9 миллиардов рублей внутрироссийских хищений и более 104 миллиардов – участниками внешнеэкономической деятельности. Таким образом, более 30 процентов участников внешней торговли рыбопродукцией и свыше 11 процентов внутренней причастны к совершению тяжких преступлений в сфере экономики.

Организованные преступные формирования пытаются монополизировать добычу, переработку, транспортировку и продажу рыбы и морепродукции на рынках стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Они разработали различные способы извлечения безучетной прибыли, в том числе с помощью международных рыбных аукционов. Схема выглядит так: добытая российскими судами партия рыбы по заниженной стоимости экспортируется в Китай или Корею по фиктивным контрактам с оффшорными компаниями. Сегодня четверть дальневосточного улова скупается такими компаниями. После этого, партия реализуется на аукционе по более высокой цене другой иностранной компании. Полученная выручка выводится из-под налогообложения и оседает на счетах в зарубежных банках. Помимо этого дельцы оформляют возврат уплаченного НДС.

Браконьеры создали оптимальные схемы «работы», научились минимизировать расходы для извлечения максимальной прибыли. Привлекается дешевая неквалифицированная рабочая сила из стран Ближнего зарубежья, которая не требует высокой зарплаты, достойных условий труда. Хорошим прикрытием для браконьерства является «удобный флаг». Судам, зарегистрированным в Белизе, Камбодже или любой другой стране, предоставляющей «удобный флаг», необязательно иметь на борту средства спутникового позиционного контроля, разрешения на промысел, сообщать о прохождении контрольных точек. Обнаружить такое судно сложно.

«СП»: — Дальневосточный полпред Виктор Ишаев в одном из интервью заявил, что развитие рыбной отрасли тормозит не только браконьерство, но и коррупция, «как спрут опутавшая различные контрольно-надзорные органы»…

— Рыбная отрасль – одна из самых коррумпированных. Тому есть масса подтверждений. В октябре 2007 года на девятерых военнослужащих Сахалинского пограничного управления береговой охраны было возбуждено уголовное дело за пособничество в незаконной добыче водных животных, контрабанде, незаконном пересечении госграницы, а также участие в преступном сообществе. Они за вознаграждение предоставляли капитанам судов информацию о расстановке сил береговой охраны в территориальных водах и исключительной экономической зоне России. Это позволяло беспрепятственно ловить рыбу и вывозить ее. Подобные дела в разное время возбуждались в Приморском и Камчатском краях.

Должностные лица, находящихся на судах и уполномоченных контролировать вылов, зачастую действуют вразрез с интересами государства. Еще пример: в январе 2011 года Агентство по рыболовству Японии приостановило на 70 дней промысловую деятельность четырех компаний, которые признались, что с 2007 по 2009 годы давали взятки российским пограничникам за сверхнормативный вылов минтая в Беринговом море и в районе Курильских островов. Деньги вручались наблюдателям от России на борту траулеров или переводились на банковские счета фиктивных компаний, в том числе на Кипре. Каждая выплата составляла до 10 тысяч долларов. Общая сумма взяток превысила 6 миллионов долларов США.

Любопытно, что эти компании сами сообщили налоговым органам о деньгах, пытаясь представить их как законные финансовые издержки. Но налоговая служба сочла это попыткой скрыть часть дохода, так как компании прикрывали расходы фиктивными контрактами, и оштрафовала их на 2,4 миллиона долларов.

О серьезной заинтересованности преступного мира в контроле над рыбной отраслью свидетельствует и радикальный характер способов разрешения конфликтов. В 2003 году в корейском Пусане был застрелен 54-летний «вор в законе» Наумов, по прозвищу «Якут». Он контролировал незаконный промысел и контрабанду крабов на Сахалине и Курилах. Его сообщник Гвозда был тяжело ранен. По версии полиции, заказчиком убийства был ныне осужденный лидер владивостокского преступного сообщества Петраков. Мотив преступления — передел сфер влияния. Еще раньше в японском Вакканай был застрелен компаньон «Якута» — Михайленко. Это убийство до сих пор не раскрыто.

«СП»: — Соответствует ли деятельность правоохранительных органов масштабу преступности в этой сфере?

— Нет, судите сами. С 2009 по 2011 годы количество раскрытых преступлений, совершенных организованными группами, в этой сфере сократилось с 58 до трех. Согласно судебной статистике, ежегодно за незаконный лов осуждается 10-12,5 тысяч человек. Но чаще всего к ответственности привлекаются местные жители, ловившие рыбу для своего стола, и гораздо реже те, кто специализируются на добыче наиболее ценных видов рыб в составе организованных групп. Тех, кто имеет самоходные транспортные плавсредства, эхолоты, спутниковые навигационные приборы и орудия лова.

К нарушителям не применяются жесткое наказание, с ними не расторгают договоры, закрепляющие доли квот на добычу, не лишают права пользования рыбопромысловыми участками, не конфискуют суда и орудия лова. За три года у браконьеров было конфисковано 81 судно – это менее 10 процентов от общего числа задержанных. Мягкость наказания не останавливает браконьеров.