«Все счастливые демократии похожи друг на друга,
каждая суверенная демократия несчастна по своему».
Почти Лев Толстой

Жизнь тече
своим чередом, и две новости пришли почти одновременно: следователи Карпов и Сильченко успешно прошли переаттестацию, а, значит, продолжат трудиться в Следственном департаменте МВД РФ, а Государственный департамент США, не дожидаясь принятия закона Конгрессом, принял решение закрыть им въезд в США. Ну, что ж, у каждой демократии есть свое суверенное право: суверенное право нашей демократии – покрывать преступников, суверенное право американской демократии – не пускать их к себе.

На этом можно было бы поставить точку. Ничего нового, в сущности, не произошло. «Неприкасаемые», как и было им обещано, постепенно превращаются в «невъездных». Это должно помочь существенно улучшить российский инвестиционный климат, так как у них теперь будет больше стимулов вкладывать средства в развитие отечественной экономики. Другие экономики им будут теперь менее доступны. Но теперь уже сами фигуранты «списка Кардина» становятся ньюсмейкерами, и дают новые поводы вспомнить историю их многочисленных преступлений.

Видимо, у неприкасаемых в глубине души все-таки начинает закрадываться сомнение в абсолютной силе данных им гарантий, а иногда им даже кажется, что все происходящее может их все-таки коснуться. В связи с этим они засуетились и даже пошли по судам. Особенно в этом смысле преуспел Павел Карпов, который как раз накануне решения Госдепа США обратился с иском о защите чести и достоинства против членов Президентского совета по развитию институтов гражданского общества и правам человека.

Павел Карпов пытается откреститься от уголовного дела, в рамках которого был арестован и содержался в течение года в СИЗО Сергей Магнитский. Вместе со своим преемником Олегом Сильченко он предлагает собственную версию хронологии событий, в которой добросовестные следователи, открывшие уголовное дело против «похитителей налогов», борются с клеветой изворотливых обвиняемых, пытающихся любой ценой улизнуть от уголовной ответственности. Причина этой обеспокоенности следователей вопросами хронологии проста – факты сами по себе, какие они есть, настолько красноречиво говорят о том, что все уголовное преследование Hermitage является фальсификацией и местью за его расследование хищения бюджетных средств, что эти факты нужно непременно как-то подретушировать.

Вряд ли Павел Карпов (сначала засветившийся, но затем благоразумно отошедший в тень при подписании репрессивных документов) и Олег Сильченко (менее благоразумно поставивший под ними многочисленные подписи), замутившие уголовное дело против Hermitage, подозревают, что их «хронологические» упражнения имеют выдающихся предшественников в российской исторической науке. В свое время основы мировой истории были потрясены двумя научными авантюристами — Фоменко и Носовским, которые перевернули с ног на голову всю историческую хронологию, заявив, что древней истории просто не было, она придумана лукавыми монахами.

Среди перлов этой теории можно выделить утверждение, что римские этруски – это древние славяне, потому что ведь прямо написано – «это русские». Как ни странно, в России эта теория пользуется огромной популярностью, а золоченные подарочные издания Фоменко и Носовского вот уже два десятка лет лежат на самом почетном месте в разделе исторической литературы в любом книжном магазине Москвы, пугая иностранцев своей доморощенной наглостью.

Российская историческая наука махнула на Фоменко и Носовского рукой. В отличие от русских историков, мы лишены возможности игнорировать Карпова и Сильченко, потому что за ними стоит вся мощь аппарата принуждения насквозь коррумпированного российского государства. Тут мы, как никто другой, можем оценить по достоинству мудрость Императрицы Екатерины, заметившей, что литераторы пишут свои теории на бумаге, а чиновники — на шкуре народа.

Сегодня для Сильченко и Карпова задача номер один – попытаться скрыть, что уголовное дело против Hermitage началось в мае 2007 года непосредственно перед кражей компаний фонда (от себя добавим – и с единственной целью получить доступ к информации об активах фонда). С этой целью дело стараются «состарить», добавив ему «срок». Поэтому в процессуальных документах стоит другая дата возбуждения дела – 4 октября 2004 года.

Откуда она взялась и в чем тут фокус следователей? В 2004 году в Республике Калмыкии против одной из компаний фонда Hermitage действительно возбуждалось уголовное дело. Как и три года спустя, сделано это было по рапорту ФСБ, без претензий со стороны налоговых органов и, разумеется, без достаточных оснований. Когда налоговые органы подтвердили свою позицию, дело пришлось закрыть. Оно и было прекращено в мае 2005 года в связи с отсутствием состава преступления.

Таким образом, в 2007 году никаких уголовных дел в России ни против Hermitage, ни против его сотрудников, ни против его юристов не существовало. Что же происходит дальше?

28 мая 2007 года на основе рапорта ФСБ, санкционированного начальником управления «К» ФСБ РФ генералом Виктором Ворониным, и аналогичного рапорта оперуполномоченного ГУВД Москвы Артема Кузнецова, в отсутствие претензий со стороны налоговых органов, некий следователь Нестеренко открывает дело о неуплате налогов против компании «Камея», консультируемой Hermitage Capital, и принадлежащей одному из его клиентов и тут же выписывает ордер на обыск в офисе Hermitage и в офисе Firestone Duncan. Занимательно, что искать по этому делу в Firestone Duncan было нечего, так как «Камею» обслуживала другая юридическая компания. Пришедших с обысками «Камея» особенно и не интересовала. У них был заготовлен целый список представлявших для них интерес компаний, о чем в показаниях и рассказал Сергей Магнитский. Так, Firestone Duncan обслуживала три другие компании, на которых ранее находились главные активы фонда Hermitage. Их документы и печати и были изъяты 4 июня 2007 года Артемом Кузнецовым, который фактически руководил обысками. Через несколько дней это уголовное дело плавно «утекает» от Нестеренко (о котором больше никто никогда ничего не слышал) к Павлу Карпову.

Дальнейшая история хорошо известна тем, кто следит за этим делом, поэтому не будем останавливаться на ней подробно. Заметим только, что у ранее судимого Виктора Маркелова, фигурировавшего в показаниях потерпевших вместе с Карповым и Кузнецовым по уголовному делу о похищении человека и вымогательстве 20 миллионов долларов у предпринимателя Федора Михеева еще в 2006 году на руках оказываются копии изъятых документов и дубликаты печатей трех компаний фонда Hermitage – «Махаон», «Парфенион» и «Рилэнд».

Уже 30 июля 2007 года Арбитражный суд Республики Татарстан утвердил решение несуществующего в природе третейского суда «Детокс», по которому все три компании стали собственностью принадлежащей Виктору Маркелову казанской фирмы «Плутон» («он» в конце очевидно лишнее, можно было обойтись и первыми четырьмя буквами). Тогда же, 30 июля 2007 года Виктор Маркелов получил на руки исполнительные судебные листы, о чем он оставил расписку в суде (решение Арбитражного суда Республики Татарстан и исполнительные листы, полученные Маркеловым В.А.)

Сегодня решение этого татарского суда – кость в горле российского следствия. Пытаясь прикрыть свой «голый престиж» и представить в лице уголовника-рецидивиста Маркелова «добросовестного приобретателя», оно потом изобрело некоего «умершего Гасанова», который якобы «продал» Маркелову компании фонда. Как часто бывает в жизни – держали сорок корректур, а на первой странице было написано «Британская Энциклопудия» (Илья Ильф «Записные книжки»). «Договора Гасанова-Маркелова» оказались датированы 31 июля 2007 года, то есть Маркелов, получается, купил у «Гасанова» компании, которые уже сутки принадлежали ему по решению казанского суда. Вот какая ерунда случается, когда путаешься в датах. Тщательнее надо готовить фальшивые документы, товарищи!

Но вернемся к хронологии дела. В середине октября 2007 года, после звонка судебных приставов и изучения документов Арбитражного суда Санкт-Петербурга, Hermitage стало известно о том, что компании его украдены, что к ним предъявлены иски на миллиарды рублей и что в суде по подложным доверенностям от имени Маркелова эти компании представляет «сладкая парочка» — адвокат Андрей Павлов с супругой Юлией Майоровой из юридической фирмы «Технология права», которые в суде заявили от имени украденных у фонда компаний о том, что признают иски о несуществующих задолженностях в полном объеме, что позволило судьям вынести решения о взыскании с компаний «Махаон», «Парфенион» и «Рилэнд» миллиардов рублей без рассмотрения дела по существу.

3 декабря 2007 года Hermitage направляет заявления о возбуждении уголовных дел против всех, кто засветился в этой афере, а именно: Маркелова, Хлебникова, Курочкина, Павлова, Майоровой, Кузнецова, Карпова и многих других (включая доверчивых судей). Специально для анонимных комментаторов, проявивших необыкновенную активность в этом июле и откровения которых Карпов приложил в числе прочего к своему иску в суд против правозащитников, поясню – жалобы не только были направлены, но и дошли до адресатов, подтверждением чему являются циничные ответы, оригиналы которых находятся в распоряжении фонда. Заявления были «спущены» на рассмотрение… правильно, Павлу Карпову.

В январе 2008 года фонд, который пытается обнаружить украденные компании, узнает, что они уже перерегистрированы преступниками из Москвы в Ростовскую область, в Новочеркасскую налоговую инспекцию № 13, откуда 29 января все регистрационные дела компаний мистически исчезают. Следует новая «веерная» рассылка жалоб, и самое главное – иск в Арбитражный суд об отмене всех незаконных действий налоговой службы по перерегистрации компаний, итогом чего становится, наконец, возбуждение уголовного дела 5 февраля 2008 года по заявлению фонда, фигурантами которого становятся Маркелов, Хлебников, Курочкин и другие неустановленные лица.

5 февраля 2008 года – очень важная дата. До этой поры существует только одно уголовное дело против Hermitage, открытое 28 мая 2007 года, целью которого было получить доступ к корпоративным документам, которое продолжает вести Карпов и которое дискредитировано скандалом с документами, изъятыми Кузнецовым. Никаких следственных действий по нему в течение 8 месяцев не ведется. Теперь появляется встречное уголовное дело – возбужденное по заявлению Hermitage. В нем фигурируют открыто пока только три «богатыря» – Маркелов, Хлебников и Курочкин, но есть место и для «змея Горыныча».

Ситуация обостряется. Кузнецов и Карпов указаны в заявлении фонда в качестве лиц, злоупотребивших служебным положением и содействовавших преступникам, похитившим компании. В отношении них планируются проверки и допросы. А теперь следите за руками фокусника, сейчас начнут вылезать уши — Карпов и Кузнецов срочно организуют контратаку.

26 февраля 2008 года Павел Карпов в сопровождении сотрудника Управления «К» ФСБ Кувалдина и двух подчиненных Артема Кузнецова (Дроганова и Толчинского) вылетает из Москвы в Элисту. На следующий день эта четверка под предлогом ухудшения отношений с Великобританией заставляет местных следователей возбудить уголовное дело против Hermitage, прекращенное тремя годами ранее. Собственно, «дело» сделано, и зондер-команда отбывает в столицу. Так в истории Hermitage появляется уголовное дело о неуплате налогов. Дата его рождения – 27 февраля 2008 года. Но благодаря манипуляции фокусника Карпова оно датируется октябрем 2004 года.

Но это только начало фокуса. Одновременно Павел Карпов пишет рапорт о том, что якобы им обнаружены признаки недоплаты налогов в деятельности тех трех украденных у фонда компаний – «Махаон», «Парфенион» и «Рилэнд». На самом деле налоги-то были уплачены, и даже, к слову, уже украдены преступниками, действовавшими совместно с сотрудниками МВД и налоговых инспекций. 6 марта 2008 года следователь СУ СК МВД РФ по ЦФО Будило по постановлению Карпова возбуждает дело и против этих компаний. Таким образом, сила обвинения «утраивается» и следователями надувается мыльный пузырь из мнимых налоговых преступлений.

После такого дела можно и отдохнуть, но не тут-то было. 28 мая 2008 года, строго в годовщину начала всей этой уголовной эпопеи, Hermitage наносит по всей этой системе вранья страшной силы удар. Опираясь на результаты расследования Сергея Магнитского, фонд приходит к выводу, что целью кражи компаний фонда был возврат ранее уплаченных ими налогов. И этим своим открытием Hermitage делится со всеми членами Президентского антикоррупционного совета (по списку). (письмо в антикоррупционный комитет 28 мая 2008 года).

5 июня 2008 года Сергей Магнитский дает показания, в которых называет Карпова и Кузнецова причастными к незаконному изъятию документов трех компаний фонда с целью их незаконной перерегистрации и организации против них крупномасштабного мошенничества. Он также выражает возмущение следователю тем, что к расследованию по уголовному делу, открытому по заявлению фонда о краже компаний, привлечен Артем Кузнецов, названный фондом в качестве подозреваемого в пособничестве мошенникам.

Что же делают в ответ доблестные «правоохранители»? 11 июня 2008 года они срочно освобождают Маркелова, Хлебникова и Курочкина от уголовной ответственности в связи с – внимание! -отсутствием в их действиях состава преступления. Это особенно смешно читать сегодня, когда Маркелов и Хлебников сидят за кражу налогов (Курочкин уже мертв) и хором дают показания против Магнитского.

А вот 18 июня 2008 года в УВД Казани открывают новое уголовное дело против Виктора Маркелова, только что победоносно разделавшегося со столичным следствием. Если верить пресс-секретарю Ирине Дудукиной (которой все нипочем, поскольку в Америку она ездить не собирается), то именно это дело является свидетельством настоящего подвига чекистов и всех, кто там за ними прячется. Они мол, якобы, сами, без всякого Hermitage, выявили кражу налогов, расследовали это сверхсложное преступление, нашли и обезвредили преступников – одного наркомана и одного мастера по приему пиломатериалов…

Но верить Ирине Дудукиной нельзя ни в чем (и в том, что она не хочет в Америку, в частности). Дело против Маркелова в Казани было открыто через три недели после того, как Hermitage направил письмо во все правоохранительные органы с заявлением о краже налогов. И ни одного слова о краже налогов и бюджетных денег в самом постановлении МВД о возбуждении казанского уголовного дела от 18 июня 2008 года, не сказано, а дело открыто совсем по другому поводу по жалобе пенсионерки из Новочеркасска – вроде как, Маркелов обманул ее — 70-летнюю пенсионерку Римму Старову (интересно как он ее нашел? Наверное по объявлению в газетах!?) и продал ей компании с большой дебиторской задолженностью (интересно, слово-то это она вслух может произнести?) Причем чутье ей подсказывало, что заявление это надо подать именно в Казани, а не в самом Новочеркасске, и даже не в Ростове на Дону, и даже не в Москве – ведь до этих городов гораздо ближе от Новочеркасска – нет, она почему-то выбирает именно Казань. Дело Старовой-Маркелова отдают расследовать следователю МВД Татарстана Уржумцеву.

Фонд такое развитие событий удовлетворить не могло. Не дождавшись реакции политической, он потребовал сатисфакции юридической. 23 июля 2008 года в прокуратуру и следственный комитет уходит новая серия официальных заявлений о возбуждении уголовного дела в связи с незаконным перечислением преступникам московскими налоговыми инспекциями №25 и 28 5,4 миллиардов рублей, ранее уплаченных фондом в виде налогов в бюджет. Заметим, что фонд в данном случае выполнял работу Российского Минфина и Счетной палаты …
Продолжайте следить за руками фокусника! Сейчас он начнет шарить в ваших карманах.

В прокуратуре и следственном комитете от заявления Hermitage впали в кому. Только через месяц прокурор Андрей Печегин вяло отмахнулся от наваждения, заявив, что не видит поводов для прокурорского реагирования (жалоба о бездействии генеральной прокуратуры ). Еще через месяц, в сентябре 2008 года, в деле Старовой-Маркелова у казанского следователя Уржумцева появляется рапорт об «обнаружении» хищения средств из бюджета. Затем оно срочно поступает на расследование в Москву, к следователю Сильченко. Ему в «помощники» решением замначальника СК при МВД РФ Логунова добавляют Артема Кузнецова и трех его подчиненных – Дроганова, Кречетова и Толчинского.

В результате все должностные лица, в том числе сам Кузнецов и Карпов, а также сотрудники налоговых инспекций, освобождаются от преследования за хищение 5,4 миллиардов рублей. Виновными признают сначала одного Маркелова, а затем и Хлебникова, и в марте 2010 года дело победоносно закрывают. А в отношении похищенных денег официальный представитель СК при МВД Ирина Дудукина заявляет, что найти их уже невозможно, так как все банковские документы сгорели в перевозившем их грузовике.

Вот собственно и весь фокус, благодаря которому МВД старается скрыть, что все липовое и незаконное преследование Hermitage, которым оно занималось в течение четырех лет на деньги налогоплательщиков, было лишь операцией прикрытия для мошенников, укравших 5,4 миллиарда рублей.

Дальнейшее продолжение истории было трагичным. Уголовное дело о несуществующих налоговых преступлениях Hermitage расследует Олег Сильченко. То есть правой рукой Сильченко расследовал дело против Hermitage, а левой — по фактам, вскрытым Hermitage. Было бы странным, если бы при таких обстоятельствах рука руку бы не мыла. Оба расследования теперь подчинены одной единственной цели – прикрыть тех, кто попался на хищении бюджетных средств, и наказать тех, кто вскрыл это преступление.

Павел Карпов отходит в сторону. Он, как и многие другие, скрыт широкой спиной Олега Сильченко, который остается один на передовой линии в этом деле. «Серьезные люди» уходят из этого дела в тень, предоставив Сильченко в одиночку олицетворять беззаконие. Видимо потому, что масса фальсифицированных доказательств, которые приобщаются к делу, становится критической.

Но и расследование Сергея Магнитского не стоит на месте.

7 октября 2008 года он подтверждает свои показания о соучастии Кузнецова и Карпова в незакнном изъятии документов компаний фонда, использованных в схеме мошенничества. Он также обнаруживает, что хищения из бюджета под видом возврата налогов через московские налоговые инспекции №№ 25 и 28 носили не разовый, а системный характер. То есть, речь идет о «серийных потрошителях бюджета». Магнитский решается сделать эту информацию публичной и дает интервью журналу Business Week. 6 ноября 2008 года выходит статья о возмещении налогов компаниям «Финансовые инвестиции» и «Селен секъюритиз» на сумму около 3 миллиардов рублей, осуществленном еще в 2006 году, т.е. за год до хищения 5,4 миллиардов рублей.

Понимание того, что Магнитский докопался до сути вещей, что от обвинений в одном отдельно взятом преступлении он готов перейти к обличению тайной схемы выкачивания из бюджета миллиардов рублей, заставило неприкасаемых действовать молниеносно и с показной жестокостью. Артему Кузнецову и его команде «оперов» приходится вернуться «из мира теней» обратно в дело. Распоряжением заместителя руководителя следственного комитета при МВД РФ Логунова уже 12 ноября 2008 года Артем Кузнецов и трое его преданных подчиненных включаются в состав следственной группы по делу против Hermitage. 24 ноября 2008 года, через три недели после интервью, и через две недели после включения бригады Кузнецова в состав следственной группы Сергей Магнитский был арестован.

Год спустя, 13 октября 2009 года Магнитский сделает заявление о том, что его арест и организованное в отношении него преследование являются репрессивной мерой за его помощь фонду Hermitage в раскрытии преступной схемы, в рамках которой были похищены компании фонда и уплаченные ими в бюджет налоги. Одновременно Hermitage направил в правоохранительные органы России новые заявления об обнаруженных Магнитским до ареста систематических хищениях из бюджета путем незаконного возврата налогов ИФНС №№ 25 и 28 по г Москве на общую сумму 11,2 миллиарда рублей.

13 ноября 2009 года Магнитский подал жалобу в Тверской суд Москвы на фальсификацию материалов его уголовного дела и заявил о решимости привлечь виновных к суду.

Через три дня, 16 ноября 2009 года Сергея Магнитского не стало.

Каждая из этих строчек может и со временем будет развернута в отдельную историю. Но сама хронология дела Магнитского свидетельствует о многочисленных, тщательно замалчиваемых преступлениях сотрудников МВД, об их прямой заинтересованности в результатах расследования, о чем, собственно, и говорится прямо в докладе членов Президентского совета по правам человека. Именно поэтому Павлу Карпову и Олегу Сильченко приходится как Носовскому и Фоменко переписывать историю этого постыдного уголовного дела.

Но общество сегодня хочет знать все детали этого преступления и поэтому расследование не остановится на полдороги. Мы будем разоблачать шарлатанов в погонах, докапываясь до каждого факта, пока все и всех не расставим (рассадим) по своим местам.
Реальная история тем и хороша, что в ней всегда есть продолжение…