Опять возмущенно заговорили о мигрантах, наводнивших Москву, как о новом и опасном явлении. А ведь на протяжении долгих веков наша столица была городом по-настоящему интернациональным. Она буквально притягивала к себе гостей. Некоторые приезжали только на время, а другие так и оставались здесь жить. «Москва! Какой огромный странноприимный дом!» — воскликнула в своем стихотворении Марина Цветаева.

Нет ничего удивительного в том, что иноземцы в древности предпочитали селиться компактными группами, объединяясь по языковому, этническому принципу, — так было проще выжить в суровой стране.

Дороги портят нарочно

Самые ранние упоминания о таких поселениях относятся еще к XIV веку. В 1356 году в городе появилась колония итальянцев — художников и торговцев. Существует даже версия, что именно они поспособствовали своим немалым влиянием устройству династического брака великого князя Московского Ивана III с византийской принцессой Софьей Палеолог.

Во времена Ивана Грозного Москва стала пользоваться популярностью у выходцев с Британских островов. Царь это только приветствовал и распорядился отдать для нужд английской общины каменные палаты на Варварке, неподалеку от Кремля. За ними укоренилось название Старый Английский двор.

Впрочем, в средние века пришельцев из дальнего зарубежья в Москве было не так много. Виною тому бытовая неустроенность городской жизни, суровые нравы, непредсказуемость местных властей. А еще дороги. На сей счет вполне конкретно написал в своих мемуарах капитан Палмквист, прибывший в Москву в составе шведского посольства в 1674 году: «Дороги портят нарочно, чтобы затруднить переезд иностранцев в глубь России».

С XIV столетия в Москву стали все чаще приезжать армяне. Они слыли замечательными строителями, храбрыми воинами, врачами, а еще надежными посредниками в торговле между русским государством и странами Востока. Основная масса состоятельных армянских переселенцев обосновалась поначалу на территории близ Покровки, в Столповом переулке. В XV-XVI веках миграция из Закавказья заметно возросла: армян вытесняли с их родины завоеватели — персы, турки: Начиная с этого времени московские армянские кварталы стали множиться. Они появились и в Китай-городе, и в пределах Белого города.

Царь Алексей Михайлович к переселенцам-христианам из закавказского государства, разоренного иноверцами, относился весьма благосклонно. Государь пригласил на постоянное место жительства в Москву многих армянских умельцев, в том числе золотых и серебряных дел мастеров. А одного из талантливых художников — Богдана Салтаняна (Салтанова) — даже позвали расписывать палаты и храмы в Московском Кремле.

Китайское нашествие

Отцовскую политику в отношении армян продолжил и Петр I. Он всячески поощрял армян, живших в Крыму, в Персии, в Османской империи, к переезду в российские города. «Мы не только их купечество защищать повелели, но и еще для вящей прибыли и пользы некоторыми особливыми привилегиями снабдевать и всемилостивейше жаловать будем», — говорилось в императорском указе, подписанном в 1723 году.

Когда армянское население в Москве значительно возросло, власти дали разрешение на постройку для них григорианской церкви. Первоначально она находилась в Китай-городе, а позднее была переведена на Пресню, где возник район компактного проживания выходцев из Армении. Еще одним примечательным местом на карте столицы стал так называемый Лазаревский институт в Армянском переулке. Здесь богатый купец Лазарев (Лазарян) построил гимназию, которая в 1827 году была преобразована в Институт восточных языков.

Отдельный большой район, населенный иностранцами, появился на берегу Яузы в середине XVI века. Его прозвали в народе Кукуй — по имени протекавшего неподалеку ручья. Поначалу это обособленное поселение предназначалось для пленных, захваченных во время Ливонской войны, однако уже вскоре здесь обосновались и выходцы из стран Западной Европы, приехавшие к нам по доброй воле — искать удачи и хороших заработков.

Простые москвичи в ту пору не делали различий между представителями европейских национальностей и всех называли «немцами». Потому и поселение получило название Немецкой слободы. Это был один из самых благоустроенных районов города. Его жители занимались «высокотехнологичными» ремеслами, строили на Яузе мельницы:

На исходе XIX века Москва пережила «китайское нашествие». В ту пору среди состоятельных столичных жителей началось увлечение Китаем. Модным стало, например, держать в доме прислугу из этой страны. Большинство приезжих китаянок занимали вакансии горничных или нянь, а для мужчин реальнее всего было стать садовником, трудиться в прачечной. Самые удачливые китайские переселенцы устраивались работать в первые рестораны восточной кухни, открывшиеся в городе. Находились и такие, кто затевал различные коммерческие проекты «с восточным колоритом». В Москве появились (хотя и полулегально) различные заведения с китайским персоналом: массажные салоны, лечебницы, чайные гостиные, где гостям зачастую предлагалось даже побаловаться курением опиума.

Черта оседлости

Труднее всего было обосноваться лицам еврейской национальности. Дело в том, что еще с 1791 года в России была узаконена так называемая черта оседлости. Она жестко ограничивала список территорий, где евреям разрешалось постоянно проживать. Москва в него не входила. Правда, впоследствии появились послабления, и отдельные категории еврейского населения получили право на свободу передвижения: купцы первой гильдии, врачи, часть ремесленников, отставные солдаты: Но пользоваться своими правами этим счастливчикам можно было лишь с большими оговорками. Например, в Москве полиция моментально выселяла жену даже легально проживающего здесь еврея, если ее муж хотя бы временно уезжал из города по делам.

Черным днем для еврейского населения стало 29 марта 1891 года. В этот день император Александр III выслушал доклад своего министра внутренних дел, предлагавшего в массовом порядке освободить Москву от заполонивших ее евреев. В итоге появился циркуляр, лишающий права даже временного проживания в Москве лиц еврейской национальности. Таковых на тот момент в городе насчитывалось более 50 тысяч. Всем им надлежало в кратчайший срок переселиться в губернии, входившие в черту оседлости.

Впрочем, спустя некоторое время эти суровые меры были отменены. Однако радоваться было рано. Не без участия московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича, в Москве в конце XIX века для евреев были введены дополнительные ограничения. Так, в 1897 году высочайшим повелением было запрещено селиться в городе лицам этой национальности, изучающим фармацевтику, фельдшерское и повивальное искусство. А 22 января 1899 года кабинет министров принял постановление, затрудняющее запись евреев — купцов первой гильдии в купеческое сословие Москвы.

Официально черта оседлости была отменена в стране лишь 20 марта 1917 года — уже при Временном правительстве.

Бывало и такое

Проведенная в 1901 году перепись населения показала, что в Москве тогда проживало почти 1,2 млн человек. Среди них инородцев оказалось более 80 тысяч. Самыми многочисленными тогда были немцы — 18 190 человек. Поляков насчитывалось 11 046 человек; татар, чувашей и башкир — 5648; евреев — 4879; французов — 2805 человек; армян — 1705. А вот грузин — лишь 223.

Знаменитому пейзажисту Исааку Левитану осенью 1892 года пришлось покинуть на время Москву, когда там развернулась очередная кампания по ужесточению мер, связанных с выполнением норм черты оседлости. Через некоторое время художник вернулся в город, но жил там фактически нелегально, «под прикрытием» известного мецената С.Т. Морозова.

Лет 150 назад пользовались популярностью знахари-китайцы, лечившие от зубной боли. Часть обывателей всерьез верила, что у человека во рту могут поселяться некие черви, которые выгрызают в зубе дупло, отчего и возникает мучительная боль.

Врачеватели из Поднебесной как раз прославились умением выгонять червячков из больных зубов. Лишь позднее выяснилось, что москвичей нагло обманывали. Китайцы применяли для «лечения» специальные крючки, насаженные на деревянные ручки.

А в ручках имелись потайные углубления, куда перед началом очередной процедуры «стоматологи» клали обычных капустных червяков. Поковыряв для видимости в больном зубе, знахарь незаметно вынимал этих тварей и показывал пациенту: вот, мол, источник ваших неприятностей. Когда симуляция обнаружилась, обманщикам пришлось срочно покинуть Москву.