18 июля Ленинский суд Кирова признал Алексея Навального и Петра Офицерова виновными по делу о растрате (хищении) имущества «Кировлеса» на сумму более 16 миллионов рублей. Обоих Фемида приговорила к реальному лишению свободы: Навальному — пять лет, Офицерову — четыре года. Оба были взяты под стражу немедленно, в зале суда.

После этого во многих городах начались стихийные акции протеста, самые крупные, как и ожидалось — в Москве и Петербурге. Однако, то, что случилось в этот же вечер, удивило почти всех — прокуратура опротестовала решение о взятии подсудимых под стражу, указав, что это должно быть сделано только после вступления приговора в силу. Что ещё более сенсационно — так это то, что протест подал тот же обвинитель, что несколько недель назад требовал арестовать Навального и Офицерова.

В итоге, суд отпустил обоих на свободу, но факт остался фактом — Кировский суд вынес обвинительный приговор по более чем сомнительному делу. Политологи считают, что указание на столь суровое наказание пришло прямиком из Кремля от президента Путина. С подобным предположениями согласны многие активисты, вышедшие на улицы российских городов 18 июля, в том числе и Великого Новгорода.

ИА «Великий Новгород.ру» поинтересовалось у пикетчиков — почему они вышли на улицы в защиту совершенно незнакомого им лично человека.

Константин Хиврич, общественник.

«Я давно слежу за деятельностью Навального. Он делает правильные и эффективные вещи — по-настоящему борется с коррупцией в России и с партией жуликов и воров, которая продолжает гробить нашу страну, живя настоящим и не думая о будущем.

Я не считаю себя сторонником Навального, идеологически я с ним не во всём согласен, но такие приговоры и «дела» очередной раз показывают, что в России в правовом поле действую двойные стандарты: сажают надолго невиновных, и покрывают коррупционеров, нагло ворующих миллиардами.

Я много лет в социал-демократическом движении, ещё больше — в экологическом. И о подобных процессах много знаю ещё с 90-х годов. У тысяч людей, искренне любящих свою Родину, сломаны судьбы только за то, что они посмели сказать слово о свободе.

Мало что изменилось с тех пор: демократические ценности и конституционные принципы принесены в жертву диктатуре партократов, лизоблюдов, попросту жуликов и воров.»

Ксения Сергеева, кондитер.

«Хоть лично с Навальным я не знакома, но я не считаю его и других заключенных по политическим мотивам (узников Болотной ) чужими. Эти люди — мои соратники по протестному движению, они такие же , как и я. Люди, которые не могут смириться с тем фактом, что страной управляет кооператив «Озеро» и человек, за которым тянется шлейф уголовных дел, со времен 90-х. И с тем , что они делают со нашей страной.

Политическую позицию Алексея Навального я разделяю. А если я считаю людей близкими по убеждениям, я буду выступать в их защиту. Это во-первых. Во вторых: В нашем обществе сложилась ситуация, когда любой из нас стал беззащитен перед давлением со стороны власти. Мы все знаем, что лояльные к путинскому режиму Сердюков, Шавенкова, Цапок и прочие совершили преступления более страшные и тяжкие, но они на свободе. Я лично не собираюсь с этим мириться и молча делать дома перепосты в соц.сетях. Это трусливо и постыдно.

Уличный протест — это не только демонстрация моей позиции, но и разговор с людьми. Они подходят и разговаривают. Они реагируют! Я чувствую обратную связь. И пусть власть не обольщается тем фактом, что мой пикет одиночный, люди проходят мимо, но власть не любят и этого не скрывают. Особенно местную. И еще, в декабре я обещала выходить, пока они не уйдут. Я свое слово держу.»

Максим Томчин, петербургский активист.

«Поскольку я оказался в Великом Новгороде, то всё равно решил поддержать всероссийскую акцию поддержки Алексея Навального. Потому что это — очередная демонстрация политического процесса и избирательности права. В частности, вероятность посадки по этой статье в нашей стране — всего 0,67%. И то, что абсолютно за уши вытянутое дело (по крайней мере, если учитывать показания свидетелей, как защиты, так и обвинения), доходит до суда, то понятно, что люди у власти его боятся.

Данный приговор приведёт к серии протеста и очередной его радикализации. У нас сейчас всё к этому идёт. И я не уверен, что всё закончится мирно.»