Силовики преследуют бизнес с новой силой

16 ноября исполняется два года со дня смерти Сергея Магнитского.

За это время на всех возможных уровнях — от президента до министра юстиции — давались заверения, что дело будет расследовано, а виновные наказаны. Однако и сегодня все главные фигуранты либо сохранили свои кабинеты, либо пошли на повышение. Украденные из бюджета 5,4 млрд рублей так и не найдены. Зато по стране идет вал уголовных дел против предпринимателей, чьи бизнесы приглянулись людям в погонах). Пока Следственный комитет лишь завершил расследование дела о халатности двух врачей СИЗО «Бутырка», в котором содержался юрист Сергей Магнитский. В скором времени они предстанут перед судом как единственные виновники его гибели. Но близкие юриста Hermitage Capital убеждены: Магнитский был убит.

31 октября 2011 года старший следователь Главного следственного управления СК РФ подполковник юстиции Марина Ломоносова вынесла постановление о выделении в отдельное производство дела в отношении бывшего замначальника медицинской части СИЗО «Бутырка» Дмитрия Кратова и завтерапевтическим отделением СИЗО «Бутырка» Ларисы Литвиновой. Стороны — обвиняе-

мые (они своей вины не признают) и семья Магнитского — в ближайшие недели начнут знакомиться с материалами, после чего будет определено время слушаний в Тверском суде. В том самом суде, где Магнитскому неоднократно продлевали меру пресечения**Дмитрий Кратов обвиняется по ст. 293 ч. 2 УК РФ — «Халатность, повлекшая по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека». Наказание — до 5 лет лишения свободы. Лариса Литвинова обвиняется по ст. 109 ч. 2 УК РФ — «Причинение смерти по неосторожности». Наказание — до 3 лет лишения свободы.. А полутора месяцами раньше, 13 сентября 2011 года, адвокат матери Магнитского Николай Горохов от имени своей доверительницы послал председателю СК России Александру Бастрыкину заявление — «Сообщение о преступлении — убийстве С.Л. Магнитского». По законам ГУЛАГа Напомним: Сергея Магнитского арестовали в конце ноября 2008 года. Сначала он несколько месяцев сидел в СИЗО-5: «Не санаторий, но жить можно», — писал он матери. 24 апреля 2009 года его перевели в СИЗО-1 ФСИН России — «филиал» тюрьмы Лефортово**Там содержатся фигуранты резонансных уголовных дел — например, сидел Михаил Ходорковский.. Дальнейшие передвижения Магнитского из тюрьмы в тюрьму, из камеры в камеру свидетельствуют: ему умышленно создавали тяжелые условия содержания, выбивая из него нужные следствию показания, как делали это до него и после него с сотнями других обвиняемых.

О переводе Магнитского в эту VIP-тюрьму: «В связи с необходимостью обеспечения режима изоляции, проведения оперативно-следственных мероприятий и значимостью уголовного дела прошу разрешить содержание на период следствия обвиняемого Магнитского С.Л. в СИЗО-1 ФСИН России», — говорилось в служебной записке заместителя директора ФСИН России генерал-лейтенанта внутренней службы Владимира Семенюка на имя заместителя начальника СК МВД России генерал-майора юстиции Олега Логунова. В этом СИЗО у Магнитского сначала начались проблемы с тюремным начальством — дисциплинарное взыскание за нарушение внутреннего распорядка: «При движении не держал руки назад, не замечал сотрудников СИЗО, сопровождавших его, не реагировал». Потом там же последовали угрозы. «Человек, представившийся как сотрудник данного учреждения, — писал в своей жалобе Магнитский, рассказывая о беседе с неизвестным в следственном кабинете, — выдвигал ко мне требования, не основанные на положениях Правил внутреннего распорядка, утвержденного Минюстом, и угрожал в случае неповиновения наступлением для меня неблагоприятных последствий». Неблагоприятные последствия наступили довольно скоро. Но сначала — проблемы со здоровьем: ему поставили диагноз «хронический холецистопанкреатит» и сказали, что нужна будет операция. Спустя шесть дней после обследования и диагноза следователь Олег Сильченко сообщил, что считает «целесообразным этапировать Магнитского в ФБУ ИЗ-77/2 (СИЗО «Бутырка»). То есть в СИЗО с заведомо худшими условиями содержания, чем в «филиале» Лефортово.

Бутырский ад Как его ломали в Бутырке, как держали больше месяца в малюсенькой камере вместе с тремя другими зэками, где на человека приходится жизненного пространства меньше, чем в могиле**Норма ФСИН — 4 кв. м. В камере Магнитского было чуть больше 2 м на душу., Магнитский написал в десятках жалоб, которые после его смерти стали публично известны. Но многие важные детали всплывают только сейчас. «Когда его (Магнитского) туда (в Бутырки) привезли, опер вышел на смотрящего по тюрьме и сказал, что надо будет его унижать и получать от него информацию, — рассказал один из бывших бутырских сидельцев. — Но одновременно «ворам»**«Воры в законе», люди, которые являются авторитетами для обитателей тюрьмы. позвонил из Дубаи один крупный авторитет. Он предупредил, что Магнитского трогать не надо». «Опер пытался нас настроить против Магнитского», — вспоминает бывший сокамерник юриста Hermitage Capital, чиновник, подозреваемый в мошенничестве. Его, как он говорит, вызвал оперативный сотрудник Бутырок и предупредил: к ним в камеру «закинут» человека, которому все не нравится и из-за него будут постоянные обыски. «Предупредил, чтобы мы не пользовались мобильником, который был у нас в камере. Я тогда понял, что у Магнитского не было возможности иметь какие-то запрещенные предметы или за деньги улучшать условия содержания.

Его там по-настоящему гнобили», — рассказывает собеседник The New Times, который до сих пор находится за решеткой и имени своего просил не называть. Опера, обеспечивающие невыносимые условия в тюрьме для юриста Hermitage Capital, знали, что его состояние здоровья ухудшается. Но лечение Магнитского не входило в планы тех, кто вел следствие по его делу. «Мы написали ходатайство следователю Сильченко с просьбой разрешить Сергею провести ультразвуковое исследование в Матросской Тишине, — говорит адвокат Дмитрий Харитонов. — Сильченко нам ответил: здоровье моих подопечных — не моя забота». Харитонов убежден, что следователи и судьи, державшие больного Магнитского в тюрьме, должны быть наказаны. «Эксперты установили причинно-следственную связь между смертью Магнитского и действиями врачей, — объяснила внимание следствия исключительно к тюремным врачам следователь Марина Ломоносова. — Мы будем продолжать расследовать и основное дело, но для того, чтобы те лица, которым уже предъявлены обвинения, не ждали, мы передаем дело в суд. Эпизод в Матросской Тишине рассматриваться не должен. Впрочем, это на усмотрение суда», — сказала The New Times подполковник юстиции Ломоносова. Между тем адвокат Горохов убежден: последние часы Магнитского в СИЗО «Матросская Тишина» таят страшную тайну, которую следователи раскрывать как раз и не хотят. Смерть без приговора В своем заявлении на имя главы Следственного комитета России, с которым удалось познакомиться The New Times, адвокат Горохов приводит целый перечень неизвестных ранее фактов. А именно: существуют два акта о смерти Сергея Магнитского (они оба есть в следственном деле).

Оба подписаны врачами одного и того же отделения интенсивной хирургии больницы СИЗО «Матросской Тишины». Эти акты практически идентичны, за исключением одного: в самом первом в строке «диагноз» указаны не только «острый калькулезный холецистит, острый панкреатит, острый психоз и панкреонекроз», но указана и ЗЧМТ — закрытая черепно-мозговая травма. (До тюрьмы ничего подобного у Магнитского диагностировано не было.) Ниже написано: признаков насильственной смерти не установлено. Но каким образом появилась закрытая черепно-мозговая травма — не объяснено. Второй акт о смерти был составлен в тот же день, в тот же час, теми же врачами, но указание на закрытую черепно-мозговую травму из него уже исчезло. Между тем известно, что когда Сергея Магнитского привезли в больничное отделение СИЗО «Матросская Тишина», он, как утверждала врач Гаус, впал в буйство («острый психоз»), и для его усмирения она вызвала специальных сотрудников тюрьмы, которые «успокаивали» больного зэка силой. Теперь мы знаем: никакого психоза у Магнитского не было — такое заключение вынесла в конце сентября 2011 года комиссия судебно-психиатрических экспертов Научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского. Разбирая версию врача СИЗО «Матросская Тишина» Гаус о психическом приступе у Магнитского, специалисты главного профильного заведения страны утверждают: «Комиссия приходит к заключению, что в дополнительно представленных материалах не содержится данных, подтверждающих наличие у Магнитского С.Л. 16 ноября 2009 года какого-либо временного психического расстройства.

Напротив, имеющиеся описания его поведения перекликаются с реально существующими обстоятельствами и отражают его позицию относительно происходящих вокруг него событий и не могут трактоваться как болезненное восприятие окружающей действительности». Тогда возникает вопрос: почему врач Гаус вызывала группу усиления для усмирения Магнитского, если психоза у него не было? Почему не отвела его в больничное отделение СИЗО, если сама констатировала у него сильные боли и взяла с него согласие на госпитализацию? И почему вызванную в СИЗО бригаду скорой психиатрической помощи заставили ждать час и допустили к пациенту только после его смерти? Не потому ли, что смерть Магнитского стала результатом действий той самой «группы усиления»? Известно, что в боксе СИЗО, куда привезенного по скорой арестанта поместили, вместо того чтобы срочно его госпитализировать, его избивали 8 человек — та самая группа усиления. Между тем следователь следственного отдела по Преображенскому району Следственного управления СК при прокуратуре по городу Москве Д.И. Левин, проводивший проверку по факту смерти Магнитского, в том числе и в больничном отделении СИЗО «Матросская Тишина», собирался возбудить дело по статье 105 («Умышленное убийство»), о чем и написал в рапорте от 19 ноября 2009 года, то есть через три дня после кончины Сергея Магнитского. Однако дело было возбуждено тем же следственным отделом 24 ноября 2009 года по статьям «Халатность» и «Неоказание помощи больному». А 5 мая 2010 года дело было передано в ГСУ СК при прокуратуре РФ. Наконец, в ходе расследования было проведено несколько судебно-медицинских экспертиз (The New Times подробно писал о них в статье «Вывели из-под удара» в № 24 от 8 августа 2011 года).

Эксперты выяснили, что при жизни Магнитский страдал сахарным диабетом и гепатитом, но умер не от острого панкреатита, как это написано в акте смерти, составленном в больнице, а от острой сердечной недостаточности, хотя на сердце раньше не жаловался. Начальник СИЗО «Матросская Тишина» Фикрет Тагиев рассказал правозащитникам, что (это не зафиксировано в акте о смерти) у Магнитского, как это выяснилось при вскрытии, было сильно увеличено сердце. Адвокат Горохов говорит, что в заключении судебно-медицинских экспертиз имеются данные, косвенно подтверждающие, что перед смертью Магнитский мог пережить асфиксию — отсюда и сильно увеличенное сердце.

Горохов не исключает, что сотрудники, избивавшие Магнитского в боксе, могли надевать ему на голову целлофановый пакет: косвенно эту версию подтверждают слова тюремного врача Гаус о том, что больной закрывался от нее целлофановым пакетом. Таким образом, и первый акт о смерти Магнитского, и рапорт следователя, проводившего первую проверку в СИЗО, и заключение медиков Института Сербского, и данные вскрытия указывают на то, что Сергей Магнитский умер не так, как утверждают врачи «Матросской Тишины». Он умер без суда и без приговора. Так, может быть, после смерти он имеет право на справедливое расследование?