Согласно всероссийской переписи населения, украинцы – самая крупная (после российской, конечно) национальная община Санкт-Петербурга: их в этом городе 87 тыс. человек, почти 2% от всего населения. Для примера: поляков здесь в 20 раз меньше. Но у поляков есть свои школы, а у украинцев нет даже курсов родного языка.

Как мы любим Гоголя

Выставка декоративных росписей и ярких пейзажей Екатерины Планиной, художницы из Пушкино (пригород СПб), уроженки Полтавской области, разместилась в городском Доме национальностей. Если бы не помощь государства, украинской диаспоре вряд ли удалось бы организовать даже такую небольшую выставку. Помогает, конечно, не украинское государство – российское.

Екатерина Планина, узнав, что я из Киева, тут же решила поделиться горестями и обидами на недружелюбную родину: «Недавно умер один друг, коллега, украинский писатель, давно живший в Питере. Вдова согласно завещанию решила подарить библиотеку литератора школам, библиотекам, детским садам Черниговской области. Украинская таможня, несмотря на наши многочисленные обращения и разъяснения, такой пошлиной обложила книги, такой налог на подарок нам выставили в Украине, что стало крайне грустно и обидно. Это же унизительно!

Нам отсюда очень странно видеть многое, что происходит на родине. В Сорочинцах, например, есть уникальный музей Гоголя – нам стало известно, что хотя украинское государство выделяло миллионы на ремонт и реконструкцию, деньги куда-то испарились, а заведение закрыто. Украинская сторона на обращения не реагировала, поэтому я написала письмо российскому президенту Медведеву о вопиющей ситуации. На место ездил русский консул, и под международным давлением ремонт продолжили. Но это ведь неестественно – так бороться за память нашего писателя и земляка»!

Родину соотечественники раздражают

На выставке Екатерины Планиной я встретился с Валентином Иващенко, заместителем главы общественной организации «Украинская национально-культурная автономия Санкт-Петербурга» – чтобы выяснить, почему крупнейшее «нетитульное» этническое сообщество является одним из самых незаметных.

– Валентин, со стороны положение украинской общины Санкт-Петербурга выглядит странно: у вас множество своих общественных организаций, но нет выставочного зала, школы, библиотеки…

– Да, у нас более десятка организаций и объединений. Но как и в Украине, многие знать друг друга не хотят – даже сюда проникла национальная политическая раздробленность. Особенно сильным стал раскол после 2004 г. Казалось бы, что здесь, на берегах Балтики, имена Тимошенко или Януковича – но даже здесь целые группы украинцев воспринимают друг друга враждебно из-за политических симпатий к тем ли иным лидерам.

Я, например, пою в русском ансамбле – и местные жители относятся к моей «украинскости» с пониманием. Только не земляки – хотя я из Киевской области, выходцы из Донбасса здесь называют таких как я «бандеровцами». Это было бы смешно, если бы не было так нелепо.

– Ведут ли украинские общественные организации какую-то масштабную деятельность, несправедливо незамеченную с Родины?

– Сказать, что обильные числом профессиональные сообщества и своего рода землячества ведут реальную деятельность – это будет большой натяжкой. Скорее отношения строятся по принципу «Ты меня уважаешь?».

Да, существует объединяющая структура – Украинская автономия. Она была создана после того, как в РФ был принят соответствующий закон о национально-культурных автономиях – предполагалось, что такие организации дадут возможность самовыражаться тем этносам, у которых нет политических автономий в составе РФ.

Организация официально была создана в 1998 г. – и тогда была надежда и на помещения, и на субсидии. Но мы ничего не получили.

К счастью, не так давно в Санкт-Петрербурге власти организовали Дом национальностей – и сегодня здесь могут получить временные площади для своих мероприятий более 100 этнических объединений.

– Простите, но почему крупнейшей национальной общине не удается своими силами решить задачи, которые по плечу гораздо более мелким группам?

– Да, армянская, грузинская, немецкая, польская диаспоры – они значительно заметнее и активнее.

Вот пришел я, например, на вечер Польского общества: На сцене лозунг «В Петербурге поляки жили всегда». На трибуне – почти ни одного петербуржца, сплошь высокопоставленные государственные деятели Польши – уровня министров. В польской школе, в костеле – педагоги, руководители, священники – все с родины. Чувствуется горячее желание страны распространить свое влияние на Россию. Об Украине же этого не скажешь.

Первый президент, Кравчук, вообще ни разу в Питер не приезжал. Кучма был несколько раз – но никогда не встречался с украинской диаспорой. Ющенко у нас не был, но некоторых деятелей отсюда принимал. Результат при разных президентах один и тот же – украинской власти мы не интересны.

– Неужели для того, чтобы создать хотя бы воскресную школу, нужна помощь Киева?

– В 90-е здесь распространилась своего рода этно-эйфория, у нас планировалось построить даже систему детсад-школа. Наконец, открыли в 2004 г. воскресную школу – российский закон предоставляет для этого все возможности – но через год проект заглох.

Возникло сразу две сложности. Во-первых, недостаток средств – денег ни из Москвы, ни из Киева нам не выделяли. Деловой клуб украинцев Санкт-Петербурга взялся обеспечивать аренду помещения – но 700 долларов в месяц вскоре показались меценатам слишком тяжелым бременем.

Однако самое неожиданное – украинцы не желали не только финансово участвовать в создании своей школы, но не хотели, чтобы их дети учили украинский. Из десятков тысяч семей к нам пришло лишь 29 детей!

Была также попытка создать журнал, телевизионную программу – ничто не пошло. Горько признать, но у нас нет активной поддержки ни от своих меценатов, ни со стороны Украины.

А ведь в Питере работают знаменитые и престижные немецкая школа, польская… Грузины свой фестиваль сделали, Башкирия открыла свое представительство. Я в Башкирии долго служил, поэтому участвую в работе землячества. И что вы думаете: приезжают представители номенклатуры Башкирии и спрашивают: как вам здесь живется, чем помочь, какие проблемы вы хотите решить? Украина нас так никогда не спрашивала.

– Дмитрий Табачник в начале года говорил о том, что украинские школы появятся в Москве и Санкт-Петербурге. Вы знакомы с этой инициативой?

– Идея осталась лишь на словах. Да, решено было показательно создать хотя бы в Москве украинскую общеобразовательную школу при посольстве – чтобы дети дипработников могли получать украинский сертификат о среднем образовании.

Но тут неожиданно оказалось, что украинские дипломаты отнюдь не мечтают об украинском образовании для своих детей – те давно учатся в привилегированных школах Швейцарии, Британии и т.д.

Украинская школа за рубежом имела бы успех и популярность – если бы создавалась в элитном, высококачественном варианте. Но ведь для этого нужны ресурсы и политическая воля. Ничего подобного у современной Украины нет.

Что же касается заявлений политиков из Киева, то мы привыкли к ним как к пустому сотрясению воздуха. Все госпрограммы остались на бумаге. Украинский культурный центр в Санкт-Петербурге открываем уже 15 лет!

Такое впечатление, что Киев устраивает, чтобы деятельность диаспоры сводилась к пляскам в шароварах – активная и организованная группа за рубежом политикам не нужна.

Лозунг момента в РФ – «толерантность»

– Не кажется ли вам, что пассивность украинцев за рубежом связана с провалами государства Украина как национального проекта – экономическими, политическими, имиджевыми?

– Безусловно. Знаете, сколько раз мне россияне руку жали в начале «оранжевой революции»? Нам завидовали, нам говорили: «мы гордимся, что есть такие славяне». Когда же стало ясно, чем на самом деле были те события, когда свары пошли и позор – конечно, украинцем стало быть стыдно.

Сегодня бизнесмены-укранцы Питера предпочитают не «светиться», и чаще помогают не общине, а родине – лучше туда медикаменты посылать, там открывать больницы, церкви. Некоторые дают средства на организацию работы диаспоры, но тайком. Не могу винить Россию, но здесь насторожено относятся к проявлениям национальных движений – постоянно подчеркивается, что все этнические мероприятия – «городские», а не «украинские». Лозунг момента в РФ – «толерантность».

– Деловые связи с Украиной могли бы стать паровозом, который вытащит местную диаспору на новый уровень развития?

– Конечно. Но наши бизнесмены говорят, что легче работать с Киргизией или Узбекистаном, чем с Украиной – там так обложат и выжмут, что взвоешь.

– На ваши мероприятия ходит молодежь?

– Украинская автономия очень возрастная. Если посмотреть на мероприятия в Доме национальностей, то много молодежи у афганцев, узбеков, сирийцев, таджиков, карачаевцев, выходцев из Бангладеш. К нам же даже на вечорныци, куда мы особо приглашали детей, приходят лишь единицы.

Большая часть украинцев, которые попадают в РФ, всеми силами стараются поскорее ассимилироваться – отправление этнических, национальных, культурных потребностей их не интересует вообще. Если брать нашу культуру здесь в целом, то она сейчас в палате реанимации.

– Простите, а ваши дети знают украинский?

– Хотя моя дочь позиционирует себя в молодежных группах как украинку, поет этнические песни, играет соответствующую музыку, но в совершенстве языком она не владеет. Так уж вышло…